Он пошёл дальше, и следующий зал был огромен и походил на храм, красивейший из виденных им когда-либо. Все саркофаги в нём были выполнены в розовом камне, а своды зала уходили вверх некогда белоснежными арками с зелёным мхом и чёрной плесенью на них.
Здесь похоронен мой отец, шепнул Коррас ему морозным дыханием на ухо. Длинный изящный палец указал вверх.
Проследив за направлением, Джулиан обнаружил сияющий от бликов постамент с троном на нём.
Когда-то наше величие затмевало небо.
Что случилось потом? Джулиан не узнал свой голос. Он хрипел, как немощная старуха.
Люди, прошептал Коррас и рассмеялся. А затем растворился в полумраке, исчез.
На троне сидела мумия эльфа-воина. Даже с такого расстояния было видно, насколько тяжелы его кости. Рядом стояли причудливые орудия для убийства и для защиты: складные косы огромных размеров, щиты и золоченые доспехи
Джулиану пришлось идти сквозь сотни гробов, чтобы добраться до постамента. Он не трогал их, хотя ему и хотелось узнать и их истории. Гораздо важнее был тот, что сидел на постаменте. Эльф, которого так почитали при жизни, что после смерти не сместили с трона. Он должен был знать и видеть многое.
Пронзительный вой заставил его руку, тянувшуюся
к ступне мумии на возвышении вздрогнуть. Как же давно он не слышал его
Джулиан замер на короткий миг, оцепенев. Казалось, даже его сердце разучилось гонять по телу кровь. А затем просто прижался к постаменту, подрагивающими пальцами впился в рельеф рисунков и снова замер уже осознанно, вглядываясь во мрак.
Казалось, этот глухой стон витает в соседнем зале. А может быть, и под ногами А может
Джулиан перестал дышать, потому что что-то пошаркало ногами неподалёку. Он сполз на пол и укрылся за одной из гробниц, но когда коснулся её дрожащими пальцами, едва успел сжать губы, чтобы не вздохнуть шумно прохладный воздух. В его сознание, безжалостно и несвоевременно, ворвалось видение жизни многотысячелетней жрицы.
Впервые это видение не захватило его разум полностью. Просматривая проносящиеся перед глазами картины, ощущая телом всё, что ощущала она, Джулиан чувствовал и то, что происходит с ним, и вокруг него.
Он чувствовал боль от впившихся в колени холодных плит и нежные объятия матери. Он слышал надрывные, перемешанные с жутким шёпотом стоны и треск праздничного костра. Он ощущал болезненную сухость во рту и, одновременно, вкус мягкой булочки с ягодами
Пока то нечто, что обитало в погребальных пещерах, прошло мимо, чем-то громко скребя по полу, он пересмотрел всю жизнь древней жрицы от рождения и до вражеской стрелы в горле. Странно, что такая богатая эльфийка умерла в бою.
Он ещё долго сидел, прячась за высокой каменной плитой, пока не стихли жалостные подвывания существа, а затем ещё, пока сердце не вернуло себе спокойный ритм.
И наконец поднялся, чтобы коснуться ступни эльфа на троне.
В видениях Великого Хранителя он увидел бушующие волны, увидел негостеприимный север, увидел Корраса, слишком красивого, чтобы не баловать его, увидел большой каменный зал и овальный стол, выбитый прямо в скале. За этим столом сидели представители всех высших рас. Среди них Джулиан заметил и человека. Однако одно кресло отсутствовало.
Узнав смерть Великого Хранителя, Джулиан опустил затёкшую руку и пошёл дальше.
Он шёл сквозь сменяющие друг друга залы, останавливаясь изредка, если того требовала нужда или же если его тянуло к определённому гробу.
Эльфийская цивилизация действительно была великой когда-то. Гораздо более развитой, чем любое из королевств людей сейчас. Как могли люди отнять у них это?
Джулиан снова потерял счёт времени. Казалось, захоронения никогда не закончатся. Сначала он ел редкие неядовитые грибы, которые находил на влажных островках земли, научившись различать их в полумраке. Потом, когда голод стал уже совсем невыносимым, стал жевать поросль на скалах. На зубах она хрустела, почти как печенье, но была слишком водянистой и горькой.
Он слизывал влагу с камня и пил из редких озёр. И не был уверен, что спал.
***
Он бы не сказал навскидку, сколько прошло дней, или недель, или даже лет. Он даже не был уверен, не привиделось ли ему всё это: и бесконечный лаз пещеры, и сущность, обитающая в ней, и тысячи залов с трупами эльфов в гробах и мраморных саркофагах.
Когда очередной поворот завёл его в небольшой пещерный зал, едва освещённый лунным светом, идущим по неровным трубам, и отражающимся от влажной породы и лениво колышущейся водной глади, Джулиан даже не сразу понял, что не так.
Он медленно побрёл вперёд, ища взглядом гробы, но здесь были лишь острые выступы, неровные своды и вода. Неужели это всё?
Джулиан остановился и прислушался. Флейта не пела, существо не выло. Лишь падали с потолка прохладные капли прямо в озерцо воды. Почти что в такт биению его сердца.
Юноша осел на колени и напился. Затем он обрызгал своё лицо и шею. Вода была холодной, почти ледяной, и немного привела его в чувство.
С одной стороны, обретённая ясность сознания радовала, но, с другой, вместе с ней перестали затуманиваться боль, голод и прочие неприятные ощущения. Например, запах. Джулиан пах немытым телом, чесался. Его лихорадило из-за тысяч ранок на руках и коленях, которые он и не подумал промыть или обработать.