На него зелёными, почти человеческими глазами смотрел молодой воин, лежащий под скачущим на нём охотнике, что одновременно трахал извивающуюся в его объятиях жрицу. Тёмные волосы, разметавшиеся по земле, покрылись пылью.
Было ли это следствием единства, которое он ощущал со всеми присутствующими на празднике, или же разыгравшегося воображения, но эльф не сказал ни слова, а Джулиан всем телом ощутил его желание.
Человек мой, Смимар, подошёл Йотль. Отвали.
А он об этом знает? рассмеялся темноволосый эльф. Он был очень крепким, казался куда младше Йотля, и в его глазах таилась опасная ярость. Смимар напомнил Джулиану Элтыр Дара.
Юноша вздрогнул и последовал за Йотлем, тянущим его за запястье.
Ты его знаешь?
Знаю. Он наш кузнец.
Как Ярри? Джулиан прижался к Йотлю поближе, несколько теряясь в таком водовороте тел.
Как Ярри, ответил Йотль.
Они подошли к костру почти вплотную, и Джулиан ощутил невыносимый жар, идущий от языков пламени. Стихнувшие на время барабаны снова запели, и они с Йотлем пустились в пляс.
Джулиан рассмеялся, оборачиваясь вокруг своей оси ещё и ещё. Ещё чуть-чуть, и он свалится в пламя, но страха не было, был азарт, жар и единство.
Он отпустил руку Йотля, и того подхватили другие, а Джулиан влился в хоровод жрецов. Эльфийки пели песню, смысла которой юноша понять был не в силах, ласкали друг друга и воздавали руки к звёздам.
Джулиан знал некоторых из них, тройку-четвёрку женщин, но остальные были ему незнакомы. Быть может, к ним на празднике присоединилось дружественное племя?
Он с удовольствием ответил на сладкий прохладный поцелуй. Три молодые эльфийки, едва достигшие совершеннолетия, облепили его по кругу, лаская руками. Одну из них, самую миниатюрную, Джулиан целовал с упоением и страстью.
Так занимаются сексом люди? спросила она, оторвавшись от его рта.
Джулиан покачал головой.
Давай отойдём, и я покажу, сказал он ей на ухо, поглаживая сильную, но тонкую спину.
Эльфийка затащила Джулиана в лес. Здесь до сих пор было слышно пение барабана, но без жара костра стало холодно.
А ты рисковый человечек, сказала девушка, приподнимая шикарные синие ткани.
Джулиан сел на траву, облокачиваясь спиной о дерево, и притягивая её к себе за талию.
Это ещё почему? Он отодвинул полы одежд, чтобы показать эльфийке своё желание.
Идёшь против своей пары, ответила она, садясь сверху и нежно вздыхая. Если Йотль узнает он может решить решить убить тебя.
Джулиан лишь усмехнулся. То, что они пара, Йотль решил в одиночестве, а Джулиан просто не стал отговаривать. А теперь это угрожало ему смертью. Глупые законы, глупые эльфы, глупый Йотль. Прекрасная жрица и её полные груди. Выбор был очевиден.
Когда он вернулся на площадку, то первым делом взял у симпатичного молодого охотника мясо. Оно хрустело между зубов и отдавало острым, пряным привкусом. Кто-то запел Песнь Луны, которую Йотль заставил выучить ещё давно, и Джулиан присоединился: эта песня была ему по душе, она отдавала тихой радостью, и любовью, и единством, что так ценилось эльфийским народом.
Когда они дотягивали последние ноты, барабан утих, но лишь на несколько мгновений. Вскоре мерные вибрации возобновились, и Джулиан заметил, что музыканты сменили друг друга. Теперь играла уже другая троица, и в их музыке таилось больше ярости, нежели вожделения.
«Только бы никто никого не убил», подумал Джулиан одновременно с опасением и восторгом.
Йотль нашёл его рядом с эльфом, что пёк сладкие пряные полоски, и обнял со спины. Джулиан поделился с ним своей едой.
Пойдём, нам нужно внести вклад, промурчал эльф на ухо.
Что? Джулиан обернулся и посмотрел в белёсые глаза Йотля.
Я буду в следующей триаде на барабан, ответил тот, ласково водя руками по лицу, а ты будешь печь.
Джулиан кивнул. Теперь стало ясно, почему менялись музыканты и повара. Каждый должен сделать вклад.
Ещё тебя хотела видеть Тиянит.
Тиянит была хранителем племени, что, по-видимому, означало то, что она тут была за княгиню или королеву.
Прямо
тренировки с Туруфь, однако Джулиан как-то успел восстановить свои силы.
Йолифь нисколько не растерялась, а тут же поспешила восстановить равновесие и отскочить от противника, однако Джулиан оказался быстрее. Он схватил эльфийку за обрез ткани между бёдер, затем за одну из кос и навалился на неё всем весом.
Они возились в пыли, рыча и кряхтя, и ни один не желал уступать. Гордо стоящий член человека мог бы стать главным персонажем этого боя, если бы не дребезжащая полосочка солнца, что осветила его, полунагого, с солнечными волосами по всему телу и на голове.
Йур аж поднялся с его плеча, чтобы смотреть. А вот Йотль наблюдал не за дерущимися и визжащими Йолифь и Джулианом, но за притихшей толпой. Как он и предсказывал, большинству цвет волос человека пришёлся не по нраву. В лучах солнца он сам весь светился золотым, не помогали ни пыль, ни пот.
Йотль был доволен. Теперь каждый второй эльф будет видеть плохое предзнаменование в том, чтобы возлечь с его человеком. Он знал, что такие молодые пары никто не воспринимает всерьёз. Йотль и сам любил поразвлечься с занятыми эльфами время от времени, поэтому хорошо понимал эти чувства: молодняк, пока работают репродуктивные органы, должен создавать потомство и наслаждаться телом, а пара пару нужно искать тогда, когда станешь зрелым и бесплодным. Йотль и сам полагал, что это верно, но отчего-то всё же желал создать союз. Поэтому сначала была Туруфь, а потом Джулиан, к которому его привела мерзопакостная Песнь Золота. Золотой Джулиан.