Но, папа
Если бы ты не был таким инфантильным, Лёвка был бы жив, резко напомнил ему Кощей. Дима оставался бы верным сыном. Маша была бы жива, но её внимание было бы направлено в другую сторону, и у нас не было бы причин вмешиваться. А теперь мы навсегда останемся объектами враждебности Яги, питая слабую надежду, что она выполнит условия сделки.
Но, папа, если бы я мог только
Никаких «если»,
резко оборвал его Кощей. Дьявол прячется в «если», Ромик Мы не можем рассуждать о том, что могло бы быть, не рискуя сойти с ума.
Он замолчал на мгновение, а затем осторожно положил руку на щеку сына.
Ты мой сын, Ромик, и я бы ни в чём тебе не отказал, тихо сказал он. Но сейчас, я прошу тебя, наберись терпения. Ничего не делай. Дай Диме выпустить свой гнев, пережить бурю, и когда он будет готов, ты тоже будешь готов.
Казалось, Кощей не до конца осознавал, о чём просит.
Дима не единственный твой сын, горько заметил Роман.
Кощей мягко провёл большим пальцем по его щеке, а затем убрал руку.
Я не забываю, что чуть было не потерял двух сыновей, ответил Кощей. Прости меня, Ромик. Даже если ты злишься на моё решение, это его не изменит. Если я запру тебя в подвале, то только потому, что ты слишком ценен, чтобы я мог тебя потерять.
Он отвернулся, готовясь покинуть комнату, но, достигнув дверного проёма, остановился.
Если он спросит обо мне, начал Кощей, и Роман кивнул, с трудом сдерживая дрожь в голосе.
Да, папа, выдавил он.
Не говори ему о моём визите к Бриджу, строго предупредил Кощей. Пусть это останется между нами. Если злость на меня заставляет его забыть о том, на что я готов ради своих сыновей, то так тому и быть.
Роман снова кивнул, выглядя совершенно измождённым.
Да, папа.
IV. 8
(Послевкусие)
Чёрт, пробормотал мужчина, поднимая голову от мраморной стойки и стряхивая с носа порошок раздавленной таблетки. Это чистый продукт. Кто, напомни, поставщик?
Новый, небрежно ответил Эрик, удобно устроившись на подушках. И частный. Интересует?
Конечно, чертовски интересует, отозвался мужчина. Он был каким-то банкиром, с именем Уоррен или Марк, или Чарльз. Эрик лениво обвил руку вокруг плеч Саши; она стиснула зубы, подавив раздражение, и заставила себя не оттолкнуть его. Она понимала, что лучше сделать вид, будто она не представляет собой ничего особенного. Симпатичная, молчаливая девушка под руку с эффектным засранцем никто не заподозрит её в чём-то дурном. Она всегда была лишь пешкой, и Саша хотела, чтобы Грег, Эндрю или Джонатан думали о ней именно так. Это было безопаснее. Это было лучше.
Как бы ей это ни было противно.
Что в этом продукте? настаивал мужчина. PCP11?
Ты много вопросов задаёшь, приятель, сказал Эрик тоном, за который Саша (или любая женщина, на самом деле) дала бы ему пощечину. Не могу же я раскрывать секреты моего поставщика, правда?
Мужчина задумался, уставившись куда-то вдаль. Эффект, скорее всего, начинал работать, но Саша не собиралась ждать. Она уже сделала всё, что нужно.
Малыш, сказала она Эрику, ты закончил?
Она добавила немного жалобного оттенка в голос. Когда она уйдет, покупатель запомнит её плаксивой, надменной и требовательной. Он, наверное, поговорит с Эриком о том, как женщины могут быть такими утомительными. «Невозможно жить, да?» скажет он, добавив что-то о том, что всё это не стоит головной боли.
Эрик, конечно, посмеётся.
Потому что Эрик мудак.
Почти, детка, сказал ей Эрик, по-смешному похлопав её по носу. Она не была уверена, делал ли он это как часть маскировки или просто решил, что может. Ей нужно будет доказать ему обратное позже. Хочешь, я встречусь с тобой позже? С Дитрихом у нас тут свои дела.
Дитрих. Ей следовало бы больше слушать. Или больше заботиться о деле.
Ладно, сказала она сдержанно, поднимаясь. Её взгляд коротко пересёкся с Дитрихом, и Саша с трудом сдержала желание выцарапать ему глаза. Увидимся позже.
Она направилась в холл, слегка покачивая бедрами. У Дитриха был пентхаус с лифтом, который вел прямо в его апартаменты. Он был богатым и отвратительным, если говорить объективно, а Эрик, в свою очередь, обладал хорошими связями и дерьмовым характером. Это было неприятное поручение, и Саша пожалела, что могла видеть своё отражение в металлической поверхности дверей лифта, когда те закрылись, наконец заглушив звук какого-то трэп-альбома, доносившегося из комнаты, где остались Эрик и Дитрих.
Весь мир выглядел иначе без Льва, и ничто не казалось более чуждым, чем сама Саша. Каждое новое украшение после его ухода, казалось неестественным и тяжёлым: накладные ресницы, сверкающие люстры, свисающие с её мочек всё это словно тянуло её к земле. Платье было на несколько дюймов короче, чем ей хотелось бы, а каблуки на несколько дюймов выше. Она играла роль, напоминала себе
Саша, она лишь исполняла её. Всё ещё.
Тем не менее, проводить черту становилось все труднее.
Двери лифта открылись, и Иван поднялся на ноги, протягивая ей пальто.
Как прошло? спросил он.
Нормально, ответила Саша, позволяя ему помочь ей надеть пальто. Маша звонила?
Да, кивнул Иван. Я сказал ей, что всё в порядке.