Братья и сестры, покачала головой Саша с притворным осуждением. Лев бросил на неё укоризненный взгляд.
Ты должна уйти, прошипел он, стараясь не застонать, когда её бедра слегка надавили на его. Поверь, я этого не хочу, но если он застанет тебя здесь
Лев, прорычал Роман. Открой дверь. Нам нужно поговорить, сейчас же. Дима был здесь?
Дима? переспросила Саша, внезапно садясь, в то время как Лев вскочил на ноги, собирая её одежду и бросая её ей. Я думала, он был
Она осеклась, поморщившись, вероятно, осознав, что слово «ликвидирован» вряд ли пришлось бы Льву по душе.
Нет, не был, крикнул Лев Роману, бросив на Сашу умоляющий взгляд. Что такого важного, что не может подождать, пока я оденусь, Рома?
И это все? безразлично спросил Роман через дверь. Я уже видел твой член, Лев, и он меня совершенно не интересует. Нам нужно обсудить план на сегодняшний вечер, пока Дима не попытался вмешаться
Почему он должен вмешиваться? хором спросили Лев и Саша, и он снова бросил на неё укоризненный взгляд.
Уходи, прошипел он, серьёзно
Правила игры меняются, Лев, сказал Роман, после чего ударил кулаком по двери, заставив Льва и Сашу вздрогнуть, пока она натягивала джинсы на бедра. И нам с тобой нужно Он нетерпеливо зарычал. Да впусти же меня, чёрт побери
Уходи, настойчиво прошептал Лев, когда Саша прижалась к его губам, прогоняя его тревогу поцелуем. Её рука скользнула по его обнажённой груди, на мгновение вонзившись в неё ногтями, а затем она отступила, сглотнув. Наклонив голову, она бросила на него последний изучающий взгляд, будто хотела запечатлеть его облик в памяти, а затем она растворилась в воздухе ровно в тот момент, когда Роман с силой распахнул дверь, прорвавшись сквозь слабую защиту Льва.
Господи, сказал Роман, окинув взглядом беспорядок, оставшийся после блаженной ночи с Сашей. Что здесь произошло?
А в чем проблема с Димой? Спросил Лев, игнорируя вопрос брата и потянулся за футболкой грубо натягивая ее через голову. Я не понимаю. Что именно ты хочешь уладить?
Мария мертва, Лев, сказал Роман, его взгляд был диким. Но мы я всё ещё нуждаемся в ведьме Антоновой. Сделка не будет отменена, я уверен в этом, а это значит, что Яга пришлёт кого-то другого вместо неё. Кого-то равного Марье, а это как раз то, что нам нужно
Для чего? потребовал он ответа. Разве мы не можем просто не можем оставить всё как есть, прорычал он, скорбно умоляя своего брата. Я понимаю твой гнев, Рома, но Дима жив. Дима жив, а Марья мертва, и разве этого недостаточно? Разве мы не можем просто разве мы не можем
Лев, Роман сделал шаг вперёд, поджав губы. Ты мой брат. Ты знаешь, что я бы не просил тебя ни о чём, если бы это не было критически важно. Скажи мне, что ты это понимаешь.
Лев моргнул.
Я понимаю это, Рома, но
Лев. Пожалуйста.
Я просто хочу знать, зачем, Рома
Я заботился о тебе, Левка. Я защищал тебя всю твою жизнь. Я никогда не причинял тебе зла, возразил Роман. Не так ли?
Лев смотрел на него, затаив дыхание, когда слово «критически» начало принимать облик самого Романа.
Не причинял, хрипло признал он, и Роман кивнул с явным облегчением.
Значит, ты мне поможешь? спросил Роман, крепко сжимая руку Льва. Ты со мной?
Лев снова моргнул.
Конечно, сказал он, зная, что это правда, но в то же время задаваясь вопросом, не придется ли ему вскоре об этом пожалеть.
III. 6
(Трансформация)
Не слишком ли рано влюбляться в тебя, Саша? спросил Лев прошлой ночью, крепко обнимая ее в промежутках между моментами, когда она вынужденно принимала сомнительные решения; между столь же нежелательными, но неизбежными вспышками страсти, которые, без сомнения, будут преследовать ее всю оставшуюся жизнь.
Слишком рано, пробормотала она, барабаня пальцами по его плечу. Она почувствовала, как он улыбнулся, уткнувшись носом в ее волосы. Саша прижалась лицом к его груди, решив не говорить правды: что он уже увлек ее за собой.
Но, несмотря на ее собственные чувства, мысли упорно возвращались к тому, что она услышала, когда его брат ломился в дверь. Она знала, что ее сестру убил кто-то из Федоровых, но отчего-то хотела верить, что это был сам Кощей злодей, которого она боялась с детства, демон, похитивший ее сестру. Не Лев или его братья. Не кто-то, кто был так близок ей по возрасту и положению, и не тот, кто ворвался в комнату Льва, как это могла бы сделать одна из её сестёр.
Если бы я потерял своего брата, сказал он, я бы отправился за его душой на край света.
При этом воспоминании Саша почувствовала себя глупо; ей стало холодно и унизительно от осознания: когда Лев нашел ее когда их жизни столкнулись он сам уже потерял брата и едва избежал его потери по счастливой случайности. Должно быть, тогда он жаждал мести так же, как и она сейчас. Федоровы уже однажды пошли против ее семьи, и он сказал не доверять ему, не так ли?
Лев сказал: «Утром я стану твоим врагом».
Она сказала, что они могут оставить свои секреты за дверью, но возможно ли это на самом деле? «Только не Лев», подумала она в тот момент, когда узнала, где умерла ее сестра. Только не Лев, но не был ли он каким-то образом замешан? И не была ли она сама замешана в действиях своей матери, своих сестер в том, что скоро станет ее собственным преступлением?