Красное платье всегда сидело идеально, подумала она. Оно подчёркивало её изгибы, каким бы ни было её состояние. Это был вызов, крик. Серое же платье говорило тише, но многословнее. Красный был цветом роскоши, серый доказательством воли.
Пока она размышляла, хлопнула дверь. Она узнала шаги, приближающиеся с такой уверенностью, что всё сложилось само собой.
МАША! раздался крик сестры.
Марья закрыла глаза и глубоко вздохнула. Дверь распахнулась за её спиной.
Маша, как ты могла
Наконец-то, выдохнула Марья, открывая глаза и оборачиваясь через плечо. Она окинула взглядом сцену: Саша, пылающая от ярости, и Лев, стоящий рядом. Сашенька, спокойно произнесла Марья. Солнышко. Немного запоздала, не находишь?
Саша смотрела на неё:
Это всё, что ты собираешься мне сказать, Маша?
Да, Саша, именно это. Я знала, что ты найдёшь его рано или поздно, Марья пожала плечами. И, думаю, сейчас самое подходящее время.
Маша, Саша потрясённо смотрела на неё. Я делилась с тобой своей болью. Я рассказывала тебе всё, а ты говорила она замолчала, её кулаки сжались. Ты говорила, что понимаешь. Что чувствуешь то же самое. Это была ложь?
Конечно, нет, ответила Марья, бросив короткий взгляд на Льва, который явно не знал, какое место ему занять в споре сестёр. Я понимаю это лучше, чем ты думаешь, Саша.
Маша, Лев он Саша запнулась, её взгляд метнулся к Льву, задержался на нём, словно изучая каждую деталь, каждую черту. Он не просто кто-то, он нечто большее, и он
Я прекрасно знаю, кем он является для тебя, Саша, Марья снова обратила взгляд к платьям. Тебе больше нравится серое или красное?
Маша голос Саши дрожал от неверия. Ты серьёзно?
Марья обернулась через плечо:
Ты чего-то конкретного хочешь от меня, Сашенька?
Я Саша смотрела на неё, потеряв дар речи. Конечно, хочу!
Извинений? предположила Марья, пробегая взглядом по тёмно-синему платью. Оно выглядело скромно, но было практичным и не боялось пятен. Мне их никто не давал, знаешь ли. Этот мир, Саша, никогда не извинится перед тобой. Так что нам не к лицу вести себя иначе, как ты считаешь?
Когда именно ты собиралась мне сказать? потребовала Саша.
Марья заметила, что Лев всё ещё молчал.
Завтра, спокойно ответила она.
Правда? Завтра? Честно? Ты просто собиралась объявить, что Лев жив?
Без колебаний:
Да.
Саша фыркнула:
Маша она с трудом подбирала слова. Как ты можешь быть такой
Марья молчала, пытаясь подавить дрожь в руках.
бессердечной, наконец выдохнула Саша. Как ты могла наблюдать за моими страданиями, зная, что он жив?
У меня были дела, которые нужно было завершить, сказала Марья.
Но если ты знала, значит, знал и Иван!
Иван работает на меня, а не на тебя, напомнила Марья. Это ранило его. Это ранило меня. Но некоторые вещи просто должны быть сделаны, Сашенька. Ты это знаешь.
Но Лев работал на тебя! выпалила Саша, переводя взгляд на Льва.
Это тебя злит, Солнышко? спросила она.
Лев сделал паузу, а затем устало улыбнулся:
Это меня не радует, Марья.
Что ж, произнесла она после недолгого молчания. Не всё идёт так, как нам хочется, верно?
Она взглянула на часы.
Я солгала много раз, продолжила Марья, обращаясь к Саше. Ты пришла, чтобы осудить меня за мои ошибки?
Я просто хочу знать, почему, резко бросила Саша.
Марья пожала плечами:
Может быть, я просто хотела хаоса.
Нет, вмешался Лев, его голос заставил обеих замолчать. Он сделал шаг вперёд: Ты сделала всё это не просто так.
Марья тяжело вздохнула. Он так твердо придерживался её плана, что это было похоже на веру, хотя она никогда не стала бы советовать её как образ жизни. Вера была опасным продолжением надежды,
которая, как правило, разбивалась вдребезги о реальность, разрушалась и сгорала дотла. Ожидания, по крайней мере, предвещали менее значительные последствия их можно было повысить или понизить. Но во Льве было нечто, что постоянно подвергалось опасности быть непоправимо разрушенным.
Потому что ты ничего не делаешь просто так, настаивал он. Иначе зачем вообще меня возвращать? Если ты действительно хотела, чтобы это осталось в тайне, ты могла бы оставить меня мертвым. Ты должна была знать, что это произойдет, отметил он. Ты дала мне возможность найти Сашу, не так ли?
Марья снова пожала плечами.
Я всё равно сделала так, чтобы это оставалось тайной. Я не могла позволить твоему отцу прийти за моей матерью.
Ты имеешь в виду, не раньше, чем ты будешь готова, обвинила её Саша. Ты использовала меня, Маша. Ты использовала мой гнев, мою ненависть. Ты держала Льва подальше от меня, чтобы я помогла тебе уничтожить Кощея, не так ли?
Да, просто ответила Марья. Конечно. Если бы ты смотрела на это трезво, ты бы поняла, что это было единственное верное решение.
Я Саша выглядела обиженной и разъяренной. Почему? снова спросила она, хотя Марья видела, что вопрос не требовал конкретного ответа. Это был просто рефлекс, мышечный спазм в ответ на все, что Марья делала. Зачем все это?
Такова эта жизнь, Сашенька, тихо ответила Марья. Жертвы и утраты. Пока ты остаёшься её частью, это всё, что ты сможешь чувствовать. Это всё, что ты сможешь делать. Твои единственные дары это то, что ты можешь взять, что ты можешь сломать и что ты можешь разрушить.