У меня своих проблем хватает, папа! закричал Роман так, что стены зазвенели. Его кулаки искрили смесью ярости и магии. Я здесь не для того, чтобы шпионить за твоим любимым сыном!
Что с тобой не так? поддел его Кощей, но Саша с трудом сдержала смешок.
Что со мной не так? переспросил Роман. Это твоя вина, папа! Ты убил её, не я! Ты, он пробормотал себе под нос, и твоя сделка с Бабой Ягой.
Ромик
Просто уходи, прорычал Роман, сжав челюсть и кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладони, а затем провёл рукой по лицу. Если Дима подводит тебя, может, это то, что ты заслужил.
Кощей замер, глядя на сына в тишине, тяжелой словно свинец.
Ромик, сказал он наконец. Ты никогда раньше так со мной не говорил.
Что ж, значит, давно пора, бросил Роман, прошёл мимо отца и хлопнул дверью.
Кощей остался стоять в этом безмолвии, раздумывая над своими потерями. А Саша мысленно поздравила себя с успехом: в конце концов, она сильно опережала график.
Уничтожить его армию.
Димитрий ушёл. Роман был практически бесполезен.
Саша почти улыбнулась, глядя, как Кощей Бессмертный опустил голову в ладони. И всё же, внезапно, в её сознание закралась непрошеная мысль: а что это ей даст? В её голове, словно насмешка, прозвучал голос Льва, смеющийся так, как умел только он: никакие обломки рассудка Романа не залатают дыры в твоём сердце; никакой усталый вздох Кощея не вернёт тебе воздуха в лёгкие; ничего, шептал ей Лев, не вернёт меня.
И всё же, твёрдо подумала она, потери Кощея это шаг к тому, чтобы они хоть немного приблизились к её собственным.
Когда-нибудь ты узнаешь, что я приложила к этому руку, подумала она.
Но не сегодня.
Не сейчас.
Не раньше, чем ты потеряешь всё безвозвратно.
Саша скользнула в тень, готовая приступить к следующему пункту своего неумолимого распорядка, пока вокруг неё с сожалением колыхались тени.
V. 13
(Тьма)
Ведьма, известная как Баба Яга, всё чаще задавалась вопросом, не совершила ли она ужасную ошибку, позволив своей дочери вернуться в мир живых, не сделав её предварительно целой. Когда-то она знала сердце своей старшей дочери так же хорошо, как своё собственное, но теперь, впервые, Марья стала скрытной, рассеянной.
Марья была такой лишь однажды и тот же человек, кто тогда владел её сердцем, держал его в своей власти и теперь.
Ты снова встречаешься с Димой, да? однажды вечером спросила Яга, глядя на спину дочери, которая склонилась над планшетами, над которыми они обе так усердно трудились.
Марья не ответила, и Яга тяжело вздохнула, занимая место рядом с дочерью.
Невысказанное: Что ещё ты скрываешь от меня?
Подразумеваемое: Впервые с момента твоего рождения, Машенька, я чувствую себя ужасно одинокой.
Сказанное вслух:
Что с нами происходит, Машенька? спросила Яга, наблюдая, как дочь вздрагивает от её попытки прикоснуться к щеке. Её рука зависла в воздухе. Ты злишься на меня?
На мгновение казалось, что Марья всё же не ответит.
Но затем она произнесла низким голосом:
Я просто начинаю сомневаться, мама, осталась ли у тебя хватка для всего этого.
Яга нахмурилась.
Для нашего дела?
Не только для нашего дела, не поднимая взгляда, ответила Марья. Я заметила, что ты ничего не делаешь, чтобы поставить Кощея на место.
Яга замерла, удивлённая.
Маша, наша лучшая месть Кощею это наш успех. Мы добиваемся успеха, напомнила она, кивнув на планшеты под пальцами дочери. Каждый день, когда наш бизнес растёт, это ещё один день, когда мы поднимаемся выше Кощея.
Да, но достаточно ли этого? Марья резко подняла темные глаза на мать. А как же возмездие, мама? Как заставить его заплатить за всё, чего стоила нам эта вражда?
Видя гнев дочери, Яга смягчилась, тяжело вздохнула и притянула Марью к себе в объятия.
Ненависть это проклятие, Машенька, тихо сказала она, уткнувшись носом в волосы дочери, пахнущие розовой водой. В моём возрасте приходишь к некоторой мудрости. По моему опыту, мягко добавила она, держаться за ненависть значит в конечном итоге стать её жертвой.
Яга ждала, что Марья чуть расслабится, улыбнётся и скажет: «Мама, ты не такая уж и старая», примет утешение, как всегда делала раньше. Но вместо этого дочь напряглась и отстранилась, а её голос прозвучал, как холодный ветер, доносящийся издалека:
Я рада, что твоя мудрость приносит тебе покой, мама. Даже если за этот покой пришлось заплатить моей болью.
Яга моргнула, чувствуя, как Марья ускользает, и оцепенело посмотрела на её лицо, озарённое светом мастерской.
Ты забываешь,
какая тьма требуется для этого дела, продолжила Марья, бросив взгляд на планшеты перед ними. Ты давно уже не управляешь этим сама.
Нет, не управляю, осторожно согласилась Яга. У меня всегда была ты, Маша. Я этого не забываю.
Да, произнесла Марья. Ты забываешь. Забываешь, что, пока я всегда была на твоей стороне, ты никогда по-настоящему не была на моей. Она подняла взгляд с подчёркнутой сдержанностью. Мы всегда работали только на тебя, не так ли, мама?
Маша, обеспокоенно начала Яга. Ей не нравился этот тон, но Марья покачала головой.
Двенадцать лет я оставляла твои руки чистыми, Баба Яга, холодно произнесла Марья Антонова. Но теперь эти грязные руки требуют своё.