Она чувствовала себя неравной им.
Она была так уверена, что их невозможно победить
«Дело не в том, чтобы победить их, дочь, прошептал новый мужской голос в её голове. Дело в том, чтобы дать им отпор противостоять им не дать им победить. Дело в том, чтобы выстоять, чтобы не дать им возможность утопить все измерения во тьме дело в том, чтобы стоять на своём вместе с другими. Дело в том, чтобы отказаться от такого мира, отказаться видеть себя в таком мире»
«Нас больше выдохнула её мать. Нас больше, чем их, дорогая девочка. Нас всегда было больше»
Алексис могла почувствовать это.
Она чувствовала правду в словах своей матери.
Но всё же они сбивали её с толку.
Всю свою жизнь, сколько она себя помнила, ей приходилось делать всё в одиночку.
Она никогда не чувствовала, что может на кого-то положиться.
Она любила своих друзей, но они ничем не могли ей помочь.
Она должна помочь им.
Она должна защитить их.
Её мать всегда говорила ей, что именно она будет поддерживать дверь, и никто другой.
И если с дверью что-то случится, если Свет проиграет, то всё это будет её виной.
«Я была неправа, произнесла её мать. Я неправильно учила тебя, дочь. Ты не должна делать это в одиночку, Алексис. Я боялась за тебя. Я хотела сделать тебя сильной, но я была неправа. Никто из нас никогда не делал этого в одиночку. Это всегда было иллюзией»
Это тоже ощущалось как правда.
Алексис подумала о том, как она много лет работала с волками. Как она во всем полагалась на Девина и Джулс. Как она обращалась за помощью к Джейми, к ведьмам в Лос-Фелис. Как сильно она полагалась на Кэла и даже на других Странников на протяжении многих лет. Как сильно она полагалась на Древних. Как сильно она полагалась на свою мать
Боль снова пронзила её грудь.
«Они ХОТЯТ, чтобы ты была одна! в этот раз огненный ангел буквально закричала в голове Алексис. Они хотят, чтобы ты осталась совершенно одна, Светоносная. Они хотят, чтобы мы остались в одиночестве, изолированы Разве ты этого не видишь? Сначала отрезая нас от Древних, затем загоняя нас в их реальность, убеждая нас, что мы не можем доверять никому и ничему, кроме самих себя. Говоря нам, что единственный путь это их путь, даже когда они строят ад внутри своего изолированного, наполненного тенями мира. Если ты позволишь им это сделать, они уничтожат нас всех. Мы набросимся друг на друга, выжрем друг друга изнутри»
Как в моём мире, Алексис! выкрикнул Кэл. Вспомни, каково было в моём мире! Хотя у нас всё ещё был доступ к вратам без них всё было бы ещё хуже.
До неё дошло, что она может слышать в своём сознании всех, кроме Кэла.
Она всё ещё не открывалась Кэлу полностью.
Она надавила на тот барьер, который ощущала.
Барьер между ней и Кэлом.
Барьер между этим миром и остальными.
Алексис увидела белых извивающихся, похожих на червей, змей. Они нависали над ней и были больше динозавров, больше червеобразных китов. Она почувствовала холод, отчаяние и закричала, но не отступила Она заставила себя надавить сильнее
Татуировки на её руках засветились.
Она чувствовала это даже сквозь рубашку с длинными рукавами.
Она ахнула, как раз в тот момент, когда свет из её рук вырвался наружу, освещая пещеру.
Она почувствовала, как к ней возвращаются силы.
Она почувствовала, как все возвращается к нее с одним вдохом.
Она чувствовала, что друзья окружают её со всех сторон её семья её родители люди, которых она любила
Кэл. Больше всех она чувствовала Кэла.
Она чувствовала,
как он начинает светиться ярче вместе с ней.
Она чувствовала, как его свет добавился к её свету, к Свету ангелов, к свету её родителей, Джулс, Девина, и к свету Странников, стоящих там. Каким-то образом, даже при всём при этом, свет Кэла сиял для неё ярче всех.
«Потому, что ты видишь меня в себе, сказал он. Ты видишь наш общий свет, любовь моя. Я кажусь тебе ярче только потому, что все, что у меня есть, я отдаю тебе».
Алексис видела это.
Он заставлял её светиться ярче.
Каким-то образом он превратил свет в её груди в самое яркое из всех солнц.
«Лорд Света», пробормотала она ему.
Он рассмеялся, обхватив её сзади за плечи.
«Да! он снова рассмеялся. А теперь уничтожь этих ублюдков, сказал он ей, целуя её в щёку. Заставь их заползти обратно в дыру, из которой они выползли. Никому из нас не нужны их ядовитые обещания или их отвратительные дары в виде разрушений и хаоса. Никто из нас не хочет дерьмового, пустого мира, который они обещали моему отцу»
Это тоже было правдой.
Алексис чувствовала, как сквозь неё струился свет, и призвала его, заставляя татуировки светиться ярче сквозь ткань рубашки. Она бормотала молитвы себе под нос, манипулируя пространственным проёмом, пока строила сложную конструкцию так, как её учили, когда она была маленькой девочкой. Она призывала портал, используя символы, нарисованные светом, уговаривая его проявиться, по мере того как она рисовала вокруг них всё больше узоров, распространяя их через свет своих друзей. Теперь она чувствовала их всех намного сильнее.
Её мать. Её отца.
Она поняла, что создаёт главный портал.
Она делала то, что, как ей говорили, могли сотворить только Древние.