Трогай как тебе нравится, Эверли. Прикоснись к себе и думай обо мне. У меня нет над ней власти. Не отсюда. Не без ее крови во мне. Но, несмотря на это, ее рука ускоряется.
Мой член, только что проснувшийся, напрягается под джинсами. Он такой упругий, горячий и готовый быть внутри моей женщины. Я тяжело дышу, наблюдая за ней, а ее кот спрыгивает с дивана и убегает прочь.
Еще, милая Эверли. Больше. Я хочу, чтобы ты кончила. Я как будто чувствую, как отголоски ее удовольствия рикошетом проходят сквозь меня. Мой член требует внимания, и впервые за много лет я
тянусь к себе, поглаживая ладонью свою твердую длину, наблюдая за этой очаровательной, опьяняющей, совершенной девушкой.
Продолжай. Я провожу рукой вверх и вниз по своему члену, посылая дрожь удовольствия по всему телу.
Она стонет. Я это слышу. Мягкий, низкий и сладкий стон.
Мой член набухает еще больше, сердце сотрясает столпы земли, когда я смотрю на нее, поглаживая себя.
Кончи для меня, Эверли.
Ее губы поджимаются, и затем, клянусь, я слышу, как она шепчет мое имя. Затем в моих глазах вспыхивает искра удовольствия, и я кончаю, забрызгивая грязное окно, в то время как она стонет низко и протяжно, ее собственный оргазм подобен электрическому току, который проходит прямо сквозь меня.
Я жадно вдыхаю теплый утренний воздух и только тогда осознаю, что солнце встает, опаляя мои волосы и обещая мою гибель.
Глава 4
Эверли
Баффи громко мурлычет, когда чешу ее маленькую головку. Мне до смерти скучно. Не знаю, чем занимается Йен. Он сказал, что вернется позже. Предполагаю, он все еще зол на меня, потому что не позвал с собой. Я ненавижу, что он не позволяет мне больше помогать ему. Особенно, когда он выходит на улицу.
Ты думаешь, мне стоит сходить выпить кофе? Я спрашиваю Баффи. Она издает мяуканье и открывает глаза. Это такая фигура речи. Я просто имею в виду выпить или что-нибудь в этом роде. Я ненавижу кофе, если в него нет карамели и сахара. Тогда я еще могу его пить. Скоро вернусь, заверяю ее, прежде чем встать с дивана.
Она бросает на меня, как я уверена, скептический взгляд, но притворяюсь, что не замечаю его.
Я иду в комнату переодеться. Я никогда здесь не сплю. Я всегда заваливаюсь на диван. Живя в приемной семье, я привыкла к людям и шуму. Пусть и временно. У меня никогда не было собственного пространства. Когда переехала к Йену, я была уверена, что буду в восторге от того, что у меня будет отдельная комната. Но нет. Я пыталась поспать в этой комнате, но обнаружила, что здесь слишком тихо. Это меня напугало.
Я беру пару черных штанов для йоги и черную толстовку с капюшоном. Я не наряжаюсь, потому что собираюсь заглянуть туда, куда не следует. Это для удобства. Я ныряю в комнату, где Йен хранит все свое ручное оружие, и беру себе стрелу и свой верный арбалет просто на случай, если у меня возникнут какие-нибудь неприятности. Я имею в виду, никогда не знаешь наверняка. Всегда нужно быть наготове.
Я ужасно обращаюсь со спайком. Я недостаточно сильна, чтобы им пользоваться, но довольно быстро освоилась с арбалетом. Это стало почти второй натурой. Я даже лучше Йена, и именно он научил меня этому. Теперь это я часто даю ему советы о том, как им пользоваться.
Бросаю все себе в сумку, прежде чем взять ключи и телефон. Я запрыгиваю в одну из машин. Прежде чем успеваю одуматься, уже выезжаю на шоссе и направляюсь обратно к дому Винсента. Это последнее место, куда мне следовало бы пойти, но что-то тянет меня туда. Я не могу перестать думать о нем.
Он все, о чем мечтала, пока спала. Сны были эротическими. Я сжимаю бедра, думая о том, как его пронзительные голубые глаза наблюдали за мной и как он поощрял меня кончить ради него. Я была так возбуждена, что проснулась с рукой в трусиках. Такого раньше никогда не случалось. Возможно, мне придется начать спать в своей спальне. Насколько неловко было бы, если бы Йен застукал меня за тем, как я трогаю себя во сне? Или, что еще хуже, услышал, как выкрикиваю имя Винсента.
Я замедляюсь, когда приближаюсь к его дому. Смотрю на часы, чтобы узнать, сколько осталось солнечного света. Должно хватить. У меня есть несколько часов. Я паркуюсь в пару кварталах отсюда, решая, что будет лучше, если пойду пешком. Снимаю толстовку с капюшоном, так что остаюсь только в спортивном лифчике и штанах для йоги. Любой, кто увидит, скорее всего, подумает, что я тренируюсь. Я оставляю свою сумку, опасаясь, что это может привлечь внимание.
Кроме того, я останусь на солнце. Я здесь не для того, чтобы убивать его. Я всего лишь прощупываю почву. Когда солнце сядет, я проскользну обратно к машине и понаблюдаю за происходящим оттуда. Я могла бы последовать за ним, чтобы посмотреть, чем он занимается. Может, я поймаю его на месте преступления, и тогда Мои мысли обрываются, когда я пытаюсь представить, как убиваю его. Вместо этого все, что вижу, это как он целует меня. Что, черт возьми, со мной не так? Я здесь с миссией привлечь убийцу к ответственности. Мне нужно сосредоточиться.
Поднимаю волосы и начинаю трусцой спускаться по тротуару. Вчерашний настой придал мне бодрости, но это ненадолго. С таким же успехом можно извлечь из этого максимум пользы.