Не успела я снять куртку, как хозяин принес нежно-розового цвета рубашку. Он кинул её рядом со мной, а сам прилёг на софу.
Ваша рубашка?
Я знаю, что ты носишь мужские вещи. О, брось, отмахнулся он на вскинутые брови, мы с тобой столько лет. Разумеется, я заметил твоё пристрастие к мужским рубашкам. А эта все равно мне мала. Кто-то из слуг напутал и купил на пару размеров меньше.
Рубашка действительно была новой, чистой и свежей, а ещё очень приятной к телу. Я никогда не носила ничего подобного. Не сравнить ни с одной вещью, что висели в моем шкафу. Она была как раз впору. Застегнув последние пуговицы, я подняла голову и встретилась с его изучающим взглядом. Без намёка на вожделение или хоть какой-то мужской интерес. Я была абсолютна уверена.
В плечах немного большевата, заметил он.
Мне нравится.
Мой подарок на день рождения.
Но он был в апреле.
Значит, на следующий.
Добродушная улыбка коснулась его лица, я давно не видела хозяина в таком хорошем настроении и переживала, как бы кто не омрачил вечер.
Прекрасно. Восхитительно. Хозяин сделал тебе подарок. Чародей сделал шаману подарок, в голове противным голосом отозвался Альберт.
Он искренне верил в доброе отношение Евгения ко мне. Но он был не один, кто пытался вразумить своего господина. Кутисакэ была недовольна. Я видела, как сошлись её брови на переносице и поджались губы. Евгений никогда не скрывал её от меня в отличие от того же отца, не говоря уже о посторонних. Иногда я становилась свидетелем их разногласий, итогом которых чаще была плохо скрываемая обида демона. Евгений доверял мне, не настолько, чтобы раскрыться, но этого хватало не прятать Кутисакэ.
Он подошёл
ко мне, такой высокий и бесстрастный, рядом с ним я казалась маленькой и нескладной, хоть и готовой в любой момент прикрыть своим телом. Его пальцы коснулись моих черных волос, подстриженных под каре. Слишком длинные мешали в бою, а против короткой стрижки был хозяин. Евгений высвободил прядь волос, ранее заправленных за ухо, и так же, как когда-то я, расстегнул первые две пуговицы.
Намного лучше, скопировал он за мной и криво усмехнулся.
Вы уверены? Меня могут заставить переодеться.
Отправить моего личного телохранителя сменить одежду? он рассмеялся и накинул мне на плечи пиджак. Ты вправе прийти голой и никто ничего не скажет. Будут обсуждать тебя, и осуждать меня, но после.
Ведь вы сын архонта, подтверждение сорвалось с губ.
Преимущество родства. Пойдём, нас заждались.
Как я и предполагала, знать встретила розовую рубашку враждебно. Розовый недопустимый цвет на вечерах. Вы можете одеться в белое, чёрное, красное и прочие насыщенные тона, но никакого розового, оранжевого, фиолетового. Эти цвета символизируют невежество. И, конечно, если телохранитель так оделся, то только с позволения хозяина. А ещё кричащие не застегнутые пуговицы. Хамство, хамство, хамство. Куда смотрит отец?!
Но, как и всегда, когда Евгений старался насолить, попирая традиции и правила, он вёл себя учтиво и галантно, создавая иллюзию недопонимания.
Все давно собрались, ждали лишь Демонова. Мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях, среди учащихся вижу одну Елизавету с подругой. Чёрное платье до пола отвечало вкусу Ангеловой незатейливо и безупречно. Волосы убраны в незамысловатую причёску.
Я заняла позицию у двери отсюда легче наблюдать, длинный стол с яствами как на ладони. Другие телохранители также заняли свои места.
Евгений сперва подошёл к невесте, поцеловал руку и приобнял за талию. Сегодня он настроен шокировать.
Прошу простить, дамы и господа, обратился, за столь долгое ожидание. Поверьте, не хотел заставлять ждать. Моя Елизавета, «моя» резануло слух не только мне, но, по меньшей мере, ещё Ангеловой, не рассказывала, как я не пунктуален?
Лицо осветила одна из обворожительных улыбок. Все присутствующие дамы оттаяли и угодили в расставленные сети.
Елизавета молчала. Не в её характере говорить на публике или же быть в центре внимания. Она вертела в руках стакан с шампанским и мельком, пока никто не смотрел, по чуть-чуть отпивала, и так подошла очередь третьего.
Когда Евгений хотел понравиться он нравился. Ему не составляло труда втереться в доверие. От отца он перенял манеру общения он прекрасно перевоплощался в радушного, отзывчивого собеседника, усыплял жертву улыбками и сияющими глазами, мастерски поддерживая любую тему от ядерной физики до осенней коллекции женских платьев. Но никогда его не интересовала беседа, и уже к ночи он не помнил имени чародея, с которым проговорил пару часов. Таланты к манипулированию, закулисной игре и, возможно, накопительству пылились на дальних полках его холодного разума. От отца достались плохие, но сильные качества.
За ужином Евгений шутил, и у Охотникова проскользнула мысль, что с ним нужно быть начеку. Дамы от мало до велика окончательны им покорены. Губернатор расточал комплименты Елизавете, но та иногда улыбалась и все больше выпивала, что начинало бросаться некоторым в глаза не позволительно девушке её положения пить больше двух бокалов. Какая-то мысль неотлучно её преследует, не позволяя расслабиться.