Это было сложно для меня. Помимо горя от потери родителей, я испытала тоску по шумным улицам, множеству машин и высоким многоэтажкам. Мне не хватало вечно спешащих куда-то людей, битком забитого транспорта. Я все это любила. И сейчас, идя по нашей деревне, я поняла, что до сих пор не привыкла. Тут был совсем другой шум, звуки домашнего скота, рычание трактора в поле, пение птиц и изредка фырканье мотора какой-нибудь развалюхи. В этом тоже была своя романтика, но я скучала по городу. И планировала туда вернуться, пока бабушка не огорошила меня своими новостями. В этом году я закончила школу, и с сентября планировала уехать в город на учебу, даже подала документы в несколько университетов. Единственное, что меня пока останавливало, это то, что я до сих пор не выбрала, кем хочу быть и куда конкретно идти учиться. И на вершине списка точно не значилась никакая магическая академия. С этими мыслями я добрела до самого края деревни, к небольшой речке.
Был конец июля, стояла теплая солнечная погода и здесь было полно народа. Одни гоняли мяч, другие просто сидели на берегу, кто-то даже притащил магнитофон и из колонок орал шансон. Здесь слушали только такую музыку, как будто все поголовно только откинулись с зоны. Это было странно. Вообще народ здесь очень отличался от городского, и как только я переехала к бабушке, мне пришлось нелегко. Я успела наполучать по шее, пока они не приняли меня.
Вокруг буквально фонило стойкой неприязнью деревенских к городским жителям, и только моя любовь к дракам и взрывной характер помогли мне вклинится в их компанию. Я махнула девчонкам, пританцовывающим около магнитофона, обошла компашку, пытающуюся затащить своего пьяного друга в воду, и подошла к своим друзьям. Игорь, Миша и Ваня играли в карты, сидя на песке около воды, Любаша лежала на покрывале и загорала, немного поодаль Саша сидел, прислонившись к дереву, и держал на коленях Катю, поглаживая ее едва округлившийся животик.
Привет ребята! Я уселась на покрывало к Любе и, скинув кроссовки, начала разглядывать водную гладь.
О, Элька! Пошли в картишки? Махнул рукой Ваня.
Не, спасибо, что-то не хочется. Сказала я, продолжая разглядывать воду.
Что-то случилось? Ты какая-то тихая. Спросила Люба, переворачиваясь на живот.
Бабушка заболела. Тихо произнесла я, сама до конца не осознавая, что сегодня увидела и услышала.
Мальчишки бросили карты и подползли поближе к нам.
Надеюсь ничего серьезного? спросил Игорь.
Не знаю, она отказывается от врачей, утверждает, что они не помогут и ей недолго осталось
Они начали хором ужасаться и говорить ободряющие слова.
А сама она себя вылечить не может? Она же эта ведьма. Столько народу на ноги подняла Они начали наперебой спорить, что это так не делается, человек не может лечить сам себя и что-то еще. Я перестала их слушать и снова посмотрела на воду. Мягкое прикосновение к руке вывело меня из состояния транса и заставило обратить внимание на Любу.
Все наладится, я уверена, твоя бабушка поправится. А если будет против врачей, можно попросить помощи у Машки, она так фанатеет от бабы Клары, что вытащит ее из-под земли и покоя не даст, даже на том свете. улыбаясь, сказала она.
Я непроизвольно улыбнулась в ответ. А это идея, если бабуля сама не
в город, где стояли разномастные, разноцветные домики. Вот блин, я на самом деле переместилась, бабушка не была сумасшедшей. От воспоминаний о бабушке на глаза навернулись слезы, получается, если я переместилась на Валферу, то она умерла. А я так ей и не поверила, до последнего считала чокнутой. От этого стало еще хуже, и предательская влага потекла по щекам.
Хватит ныть! Она сама этого хотела, проворчал голос у меня в голове. Выпускай меня уже.
Я взялась за кулон на шее и прошептала слова, заученные накануне. Из кулона вырвалось серебристое облако, и передо мной уже потягивался большой белоснежный кот.
Что встала, иди к дому. Говорил Клариссии, надо было тебе список указаний написать, уж больно ты невнимательная, продолжая ворчать, Тай потрусил к забору.
Я вытерла рукавом заплаканные глаза и поспешила за ним. Подойдя к калитке, достала заранее приготовленный маленький ножик. Тихо ахнув, резанула ладонь и прислонила кровавую руку к калитке. Никаких бам-бах, свечения или еще чего-то интересного не произошло, калитка просто, тихо скрипнув, открылась. Недолго думая, я подошла к двери в дом и прислонила свою кровавую руку уже к ней. Тот же эффект.
Внутри дома было не так уж и плохо, но очень пыльно. Весь первый этаж был отделан деревом, на окнах висели тяжелые шторы, на стенах картины. Возрождая из памяти все бредовые указания бабули, которые если честно слушала в пол уха, я прошла в гостиную и остановилась в дверях, рассматривая большой камин, диван с множеством подушек, несколько мягких кресел. Вдоль стен стояли добротные шкафы с всякими безделушками. В углу, спрятанная за сервантом с красивыми наборами посуды внутри, была дверь. Не знала бы, что она там, никогда бы не заметила. За ней была бабулина лаборатория. Около стен стояли стеллажи с баночками, в каждой из которой лежала какая-то сушеная травка и прочая ерунда, в углу были котлы и другие емкости разного размера. Напротив двери стоял массивный, как и большинство мебели в этом доме, стол. На нем лежали разные бумаги, пожелтевшие от времени. В центре стола на небольшой подставке лежал странно мерцающий камень, видимо это и было то, что я ищу. Мне пришлось снова надрезать руку. Ай, во второй раз это было еще больнее. Я приложила руку к камню, он окрасился в красный цвет, но почти сразу снова стал мерцать бледно голубым.