Окна занимают целую стену, которая выходит на город Лас Вегас. Или, по крайней мере, выходили бы, если бы вы могли видеть что нибудь, кроме белого марева. Мужчина стоит перед окнами. Его руки сцеплены за спиной, и он смотрит на застывший пейзаж. Если это Кабан, то он не такой, как я ожидала. Без всякой на то причины я представила себе пожилого мужчину в модном костюме, с зачесанными назад волосами и достаточным обаянием, чтобы соперничать с Атласом, когда он включает его.
Мужчина оборачивается, и я впервые хорошо его разглядываю. У него темно каштановые волосы, которые вьются вокруг ушей. Нижнюю половину лица покрывает борода. Это не похоже на модную стрижку, скорее, у него не было возможности побриться несколько дней. Вместо гладкого костюма на нем поношенные джинсы, старая синяя толстовка с капюшоном и рабочие ботинки.
Его глаза пронзительно голубые, и они ничего не упускают, сканируя меня и Атласа. Он не улыбается, и его поза не совсем расслабленная, но он и не готовится к драке. Удивительно, но ему не может быть намного больше тридцати пяти. Опять же, я ожидала увидеть мужчину постарше. Вполне логично, что он моложе. Такие мужчины, как он, долго не живут. Он выступал против жрецов и Богов, воровал у элиты и раздавал бедным. Его разыскивают, но он не покинул свой город. Тем не менее, он достаточно взрослый, чтобы самостоятельно обзавестись связями и богатством, если то, что сказал Атлас, было правдой.
Теперь, когда мы здесь, я не уверена, что делать. Должна ли я представиться? Мужчина спасает меня от неловкого извиняющегося вступления, делая шаг вперед и протягивая руку. У него непринужденное присутствие, почти успокаивающие манеры. Я ловлю себя на том, что улыбаюсь ему. Атлас прижимается ко мне сбоку. Я игнорирую его.
Рен Торрес, Кабан произносит мое имя с оттенком юмора.
Я делаю шаг вперед, пожимаю ему руку и слегка улыбаюсь. Странно, меня тоже так зовут.
Легкая улыбка тронула уголки его губ, и он кивнул. Очень приятно.
Мне называть тебя Кабаном или мне следует называть тебя как нибудь по другому?
Его рука все еще сжимает мою, но это дружелюбие, а не какое то соперничество. Хотя из за того, что Атлас прижимается к моей спине, я не думаю, что он знает об этом.
Сойдет и Кабан.
Ах ха! Он и есть Кабан. Атлас прочищает горло, его тело прижимается ко мне, как будто он тонко пытается увести меня подальше. Кабан отпускает мою руку и протягивает ее Атласу.
И Атлас Моррисон. Сын Зевса. Атлас хлопает ладонью по руке Кабана, и они смотрят друг на друга, пока костяшки их пальцев не белеют.
Мужчины. Серьезно?
Теперь моя очередь бить Атласа. Я не собираюсь тереться грудью о его руку, но именно это и происходит. Это больше похоже на то, что мое промокшее пальто касается превосходной парки Атласа. Атлас бросает на меня взгляд, говорящий, что он считает меня идиоткой, но отпускает руку Кабана.
Почему бы нам не присесть? Кабан указывает на стол в центре комнаты. Я выдвигаю стул, как раз в тот момент, когда Атлас собирается сделать то же самое, и наши руки соприкасаются. Я смотрю на него с раздраженным вздохом.
Правда? Тебе обязательно сидеть со мной на одном стуле?
Я вытаскивал его для тебя. Его слова подразумевают, что он пытается быть милым, но горечь в его тоне говорит об обратном.
Я смотрю на него снизу вверх, чувствуя, как у меня горит шея. Внезапно я благодарна этому нелепому холоду. Атлас садится справа от меня, поворачиваясь так, чтобы одновременно следить за дверью и Кабаном. Да, наверное, мне следовало поступить так же. Но, честно говоря, если кто то захочет вбежать и попытаться напасть на меня, моя Фурия вырвется наружу.
Кабан сидит напротив меня, сложив руки на столе. Хотя я польщен тем, что вы проявили ко мне интерес, для чего именно вы здесь?
Кабан красивый мужчина. В его внешности есть грубость, которая заставляет меня поверить, что он способен все исправить. Я полагаю, что в наши дни, живя в замерзшей пустоши Лас Вегаса, вы должны быть сделаны из крепкого теста.
Мы с Атласом начинаем говорить одновременно. Я поворачиваюсь к нему, и мы пристально смотрим друг на друга. Я закатываю глаза и снова смотрю на Кабана, открывая рот, чтобы рассказать ему, почему мы здесь, когда Атлас делает то же самое.
Я вскидываю руки в воздух и откидываюсь на спинку стула, свирепо глядя на Атласа. Продолжай, тебе явно есть что сказать.
Атлас не утруждает себя раскаянием. Он наклоняется вперед и имитирует позу Кабана. Существует определенная степень доверия, которой необходимо обменяться для этого разговора.
Правда? Вот так Атлас заводит разговор. Я толкаю его в плечо.
Просто остановись. Очевидно, что ты не знаете, как разговаривать с кем то, у кого нет сисек, низкий IQ и он отчаянно хочет, чтобы с ним кто то пофлиртовал.
Атлас закатывает глаза, ошеломляя меня. Мне требуется секунда, чтобы восстановить самообладание. Атлас не позволяет вещам задевать его. Закатывание глаз это практически крик на языке Атласа.
Я закрываю рот и снова обращаю внимание на Кабана. Не обращай на него внимания. Позволь мне начать сначала, сказав, что у тебя проблема.