Послушай, Рен, я знаю, что мы не очень хорошо знаем друг друга. И если ты хоть немного похожа на меня, у тебя много проблем с доверием.
Я пожимаю плечами в знак согласия, потому что все это верно. Также верно и то, что Грир поделилась со мной своим прошлым. Как ее мама рассказывала ей истории о Фуриях. Что она хочет, чтобы Боги снова уснули. Она была честна со мной, так что, возможно, мне следует быть откровенным с ней.
Я сомневаюсь, потому что дело не только во мне. Я могу доставить Атласу серьезные неприятности. Хотя его не особенно волновало, что я окажусь втянутой в войну между жрецами и «Подпольем». Возможно, мне не стоит так дорожить его безопасностью, поскольку он, похоже, не заботится о моей.
Вчера меня водили на встречу кое с кем, шепчу я.
С кем?
За долю секунды я принимаю решение довериться своей интуиции. Довериться Грир. Познакомиться с Кэтрин Нова.
Грир открывает рот, готовая засыпать меня сотней вопросов. Дверь открывается, и Руперт просовывает свою раздражающую голову обратно в комнату.
Защитник Артемиды. Ты следующая.
Челюсть Грир раздраженно сжимается. Она бросает на меня взгляд, который говорит мне, что мы еще не закончили этот разговор, и следует за Рупертом из комнаты.
Куда они всех забирают? Насколько я знаю, они могли вывести их на сцену и отрубить им головы. Я дрыгаю ногой и счищаю с ногтей черный лак, на котором настояла Эстелла. Я, наконец, отказываюсь от сидения и встаю, чтобы продолжить расхаживать взад вперед.
К тому времени, как дверь открывается и Руперт заходит внутрь, я почти рада, что отвлеклась, даже если мне вот вот отрубят голову.
Защитник Ареса, следуй за мной.
Как будто у меня есть выбор. Я хватаю с сиденья свое нелепое пальто и натягиваю его. Я скоро вспотею. Мои вьющиеся волосы запутываются в пушистом меху. Я отбрасываю их, следуя за Рупертом за кулисы театра.
ГЛАВА 9
РЕН
Сцена устроена как гостиная: два кресла по правую сторону и одно по левую, между ними низкий столик. Фаддей занимает одно из кресел справа, а рядом с ним сидит телеведущая Люсинда Хинсон. У Фаддея в руке его фирменный тонкий микрофон, но Люсинда подключила к своему пастельно розовому блейзеру маленький микрофон. Ее облегающая юбка мятно зеленого цвета, из за чего она выглядит так, будто весна блеванула ей на одежду. Сзади на юбке длинный разрез, и это единственная причина, по которой она может скрестить ноги.
Мы приберегли лучшее напоследок, не так ли, Люсинда? Фаддей поворачивается, чтобы посмотреть на женщину, а затем снова на толпу, подмигивая им. Театр, как и в прошлый раз, полон людей, хотя их трудно разглядеть в свете такого количества ярких сценических огней.
О, Фаддей, я не выбираю фаворитов. Люсинда хихикает и отмахивается от старого ублюдка с прилизанными волосами.
Ты мне тоже не нравишься, Люсинда.
Слишком верно. Без дальнейших церемоний давайте поприветствуем нашего последнего участника этой ночи, чемпиона Ареса. Это напоминание о том, что мы не стоим большего, чем наша личность чемпиона.
Ни Фаддей, ни Люсинда не встают со своих мест. Они оба поворачиваются лицом туда, где я стою за кулисами, нетерпение проявляется только тогда, когда их лица отвернуты от толпы. Руперт суетится позади меня, пытаясь выгнать меня на сцену. Должно быть, он вспомнил мое последнее предупреждение держать руки подальше от меня, потому что не пытается вытолкнуть меня туда.
Мисс Торрес, эм, Рен.
Я медленно поворачиваю голову и пристально смотрю на ассистента. Он подходящая мишень для моего раздражения? На самом деле да. Он предпочитает работать на этих придурков.
Извините, мэм. Мисс Торрес, мэм. Он запинается. Не могли бы вы выйти на сцену, пожалуйста.
Я готова покончить с этим, чтобы можно было приступить к следующему этапу пыток. Я выхожу на сцену как раз в тот момент, когда Руперт дергается, как будто у него вот вот разорвется аневризма. Его вздох облегчения сопровождает меня на сцене.
Я прохожу по сцене уверенными шагами, оглядывая публику, когда занимаю свое место. Я не вижу лиц, только смутные очертания движущихся тел. Тем не менее, невозможно не услышать улюлюканье и свист толпы. Они выкрикивают мое имя. Некоторые кричат, что любят меня. Другие освистывают и называют меня шлюхой. Поговорим о ударе хлыста.
Вау, ты только послушай этот прием? Люсинда улыбается толпе, но когда она поворачивается ко мне, это превращается в ухмылку.
Рен Торрес. Чемпионка Ареса, говорит Фаддей своим дикторским голосом. Должно быть, это очень волнующе слышать свое имя на устах стольких семей на прекрасной территории Зевса и Геры.
Это мечта, говорю я невозмутимо, без малейшей интонации в голосе. Фаддей хихикает, но у Люсинды дергается глаз, как будто она хочет наорать на меня.
Я бы так и сказал. Фаддей поворачивается к толпе и преувеличенно подмигивает. Скажи нам, Рен, какая часть игры была твоей любимой до сих пор? Фаддей подпирает подбородок кулаком, его локоть покоится на подлокотнике кресла. Он выглядит так, словно кто то дал ему указания, как быть заинтересованным слушателем. Я видела его, когда камера не снимала, и я знаю, какой он мудак.