И что, работает? спросил я.
Вместо ответа Лихо подошла ко мне вплотную. Наш мозг устроен, конечно, невероятно странно. Я видел Юнию раньше, до того, как заточил в Трубку. Но после длительного общения у меня создался свой образ нечисти. Удивительно контрастирующий с тем, что я сейчас лицезрел. Там она была симпатичнее, что ли? Невольно начнешь понимать, как устроен секс по телефону. Потому что иногда лучше лишний раз не видеть собеседника.
Лихо коснулась морщинистой рукой и на меня накатила такая тоска, впору в петлю лезть. Казалось, что жизнь сузилась до размеров игольного ушка, в котором и сидел мальчик Мотя. И ничего хорошего в будущем уже не предвидится. Что и говорить, нечисть была невероятно сильна.
Мучила меня Юния недолго. Примерно через пять секунд она отпрянула, схватившись за сердце. И ответила беззубым ртом.
Работает, сс Мне больно.
И можно сказать, что нам повезло. Мы едва успели провернуть весь этот фокус с заклинанием и апробировать его. Потому что на горизонте взметнулся столб пыли, а вскоре возле меня замер взмыленный крон. Ничего себе, не думал, что боги умеют потеть.
К груди он прижимал полуживых людей, которых держал, как картошку, рассыпавшуюся из порванного пакета. Я лишь зацепился взглядом за знакомое, пусть и изможденное, будто после долгого плена лицо. Анфалар, дорогой ты мой человек, живой. Выглядел он только хреновенько краше в гроб кладут.
Тогда как крон не сводил глаз с Лихо. Я чувствовал, как подобралась Юния. Сжалась, подобно заводной пружине. И сгорбилась еще больше, словно пытаясь стать меньше.
Созидатель распахнул руки и фекойцы посыпались на землю, как переспелые груши. А сам он шагнул навстречу нечисти. Несчастная была так напугана, что ей оставалось лишь трястись на месте.
Юния! Моя нежная Юния! Сколько лет прошло
Он протянул руку и Лихо, несмотря на жуткий тремор, ответила ему. Юния выставила перед собой ладонь и огромный палец уперся в нее. А следом Лихо выгнулась дугой, точно через нее пропустили высоковольтный ток.
Затем заскрипел зубами и я, чувствуя, как по нутру расползается обжигающий холод, захватывая каждую клеточку тела. Я за свою жизнь испытал много всякой боли: мышечную, суставную, зубную. Порой она сверлила насквозь, как мощный перфоратор. В другой раз разгоралась, как жаркий костер и так же стремительно потухала. Иногда она долго тлела, как догорающий кусок торфа.
Но подобного тому, что происходило сейчас, я не ощущал никогда. Казалось, что нечто чужеродное, злое, враждебное, пытающееся уничтожить меня, медленно расползалось по всему телу. И от этого нечто невозможно было избавиться.