Я вижу, у тебя тут полный поднос еды. Не хочешь немного поесть? наконец предложил Ярек, отстраняясь с улыбкой.
И Тристан обнаружил, что теперь он действительно голоден, к своему большому удивлению. Они ели в постели в самом сладострастном беспорядке. Или, точнее, Тристан ел, а Ярек кормил его подавая на вилке ломтики нежного мяса в сладком соусе с острыми тушеными овощами и кусочками вкусного домашнего хлеба. Неизбежно довольно много крошек попадало на простыни, но Тристан предположил, что это было не хуже, чем пятна спермы.
После этого руки Ярека ласково прошлись по телу Тристана, и они снова обменялись поцелуями, прижавшись друг к другу, полностью обнаженные под одеялом. Они оба иногда становились наполовину твердыми, но ничего не делали, слишком ленивые для большего, чем ласки. Хотя это и не было сексом, это было настолько близко к занятию любовью, насколько Тристан мог вспомнить.
Он был может быть, не совсем счастлив, но гораздо менее несчастлив, чем раньше. Впервые за столько дней он почувствовал, что не один. В глубине души он знал, что это иллюзия, но цеплялся за нее с отчаянием изголодавшегося человека.
В янтарном свете прикроватной лампы это было почти терпимо обычное ощущение, что ты никому не принадлежишь, что ты заблудился. Он все еще мог притворяться, что наслаждается жизнью, полной приключений, бесконечных, захватывающих поисков. Было бы неплохо, если бы к ней присоединился кто-нибудь еще. Кто-то, кому тоже нет места.
Ты хочешь, чтобы я остался? тихо спросил Ярек, когда они лежали, прижавшись друг к другу, расслабленные и растаявшие в тепле друг друга.
Да. Если если ты не возражаешь.
Конечно.
Тристан уткнулся носом в его плечо и позволил обнять себя, погружаясь в сон
Простыни слабо пахли вербеной.
Он смутно подумал, может ли каждая ночь быть такой. Прямо сейчас он не осмеливался думать о том, что Ярек пойдет с ним.
Он боялся испортить настроение, потому что не понимал, почему Ярек хочет его больше, чем на одну ночь. С другой стороны, именно он соблазнил его. Так что, может быть просто может быть он согласится?
На улице все еще шел снег, весь город был затенен завесой кружащихся снежинок, и редкие капли стучали в стекла окон в завораживающем ритме. Это была странная славянская колыбельная, но ему она понравилась.
****
Ярек подождал, пока он погрузится в глубокий, крепкий сон, прежде чем отодвинуться и сесть, опираясь на груду подушек. Он смотрел на человека, чье лицо теперь было у него, и между его бровями образовалась небольшая морщинка, зеркально отражающая ту, что была у Тристана.
Не то чтобы Ярек солгал о причине, по которой он пытался избавиться от демонической пиявки в одиночку. Но и правды он тоже не сказал. Не то чтобы он очень заботился о жертвах. Люди никогда не заботились о нем, так почему же должно быть иначе? Но пиявка стала слишком жадной. Она пыталась добраться до него. Ярек содрогнулся при мысли о холодных невидимых щупальцах, пытающихся вонзиться в его сердце. Это было, мягко говоря, неприятно. Даже нежелательное физическое проникновение было менее невыносимым, и он знал об этом достаточно, чтобы сравнивать.
Он должен был остановить это, хотя на самом деле он не был зол на несчастного демона, который причинил ему эти неприятности. Каждое существо делало все возможное, чтобы выжить. Иногда за чужой счет. Об этом он тоже знал достаточно
Но некоторые вещи лучше оставить в покое, и не было смысла думать о них слишком много, снова и снова, особенно после его сегодняшней победы.
Ярек не без сочувствия посмотрел на спящего мага. Тристан безмятежно дышал, вытянув руку поперек кровати и слегка приоткрыв губы.
Он был красив не самое худшее лицо. Длинные ресницы. Чувственный рот. Не обращая больше внимания на шрамы и синяки на груди, он спал обнаженным до пояса. Он выглядел трогательно юным и невинным, бедняжка, несмотря на то, что чувствовал себя виноватым.
Это было достижение заставить человека, который, казалось, постоянно был начеку, спать рядом с кем-то, кого он совсем не знал. Но вряд ли это вопрос доверия, с внезапной горечью подумал Ярек. Скорее побочный эффект физического и эмоционального истощения.
Тристан рассказал Яреку свою самую страшную тайну, но ведь это ничего не значило, не так ли? Как только Тристан придет в себя, он, вероятно, пожалеет о том, что сказал, и вспомнит, что всегда было плохой идеей доверять демону, будь то инкуб или нет. В этом не было ничего нового.
Но все в порядке. Ярек тоже никогда не доверял людям, ну или очень, очень давно.
Яреку они все казались одинаковыми. Им ничего не было достаточно. Они всегда хотели большего. Никогда не дорожили тем, что у них уже было, и принимали во внимание только свои удовольствия и интересы. Даже когда они обвиняли себя в чем-то, это часто оказывалось эгоистичным чувством, потому что они в основном сосредотачивались на том, как была разрушена их собственная жизнь.
Молодой маг был всего лишь одним из них, по крайней мере, так Ярек твердил себе
Вот только Тристан был ранен и страдал, и так робко искал утешения, убежденный, что не заслуживает его, но наивно ожидая, что оно может исходить от совершенно незнакомого человека. Эта уязвимость делала его более привлекательным, более желанным, чем другие клиенты. Почему-то тот факт, что он был испорчен, как плотью, так и душой, не отталкивал Ярека ни в малейшей степени. С другой стороны. Обычно люди не обращали внимания на чужие несчастья и раны, особенно если считали, что кто-то не из их рода. Но, может быть, этот человек и сделает это, поскольку сам прошел через ад?