Эйвери это Натчез, я думаю. Должно быть, поэтому она смогла открыть дверь. Именно человек Натчез открывает дверь или просто кровь Натчеза?
Я слышу шум внизу и замираю, прислушиваясь. Он раздается снова, безошибочный звук движения. Затем голос: Помоги мне
Холодный страх сжимает мне горло. Я бросаю взгляд на Коннора, все еще без сознания. Снаружи день еще продолжается, но небо сменилось на сверкающее золото сумерек. Скоро наступит ночь. И как только это произойдет, Кезия и Калеб смогут свободно подняться наверх, в дом. Брать любого, кого они выберут.
Помоги мне.
Я вспоминаю, как Эйвери сказала, что слышала голос. Я достаю свой телефон и нажимаю на приложение для записи.
Кто там?
Я записываю, наблюдая, как линия в голосовом приложении делает неровные всплески в ответ.
Помоги мне.
Строка в приложении вспыхивает. Голос больше не звучит в моем сознании. Кезия обращается ко мне.
Эта мысль успокаивает мою кровь до медленного, сильного пульса, который почти причиняет боль в моих венах.
Кезия? Это ты?
Нам нужна твоя помощь.
Ее голос мягкий и соблазнительный, ласкающий. Я тупо смотрю на стену, желая, чтобы мой мозг заработал, чтобы что-нибудь придумать.
Что мне нужно сделать? спрашиваю я. Я читала историю, Кезия. Я знаю, что ты в ловушке против своей воли. Скажи мне, как тебе помочь.
Я пытаюсь задержать ее, чтобы выиграть время.
Спускайся, говорит она. Спустись, чтобы я могла тебя видеть.
Голос Кезии звучит яснее, чем раньше. Я слышу ее, как будто она внутри меня, ее слова, кажется, существуют рядом с моими собственными мыслями, как два притока реки, разделенные полоской землей. Я не думаю, что она может читать мои мысли, если только я не обращаюсь к ней. Надеюсь, что не может.
Я боюсь.
Я снимаю каблуки, пока говорю. Взглянув на Коннора, я крадучись выхожу из комнаты и поднимаюсь по лестнице, молясь, чтобы Эйвери была слишком ошеломлена, чтобы собрать всю свою одежду.
Я не понимаю, каким образом ты со мной говоришь.
Ты наверху, говорит ее голос в моей голове. Почему? Мы здесь, внизу.
Я почти вздыхаю с облегчением, когда вижу окровавленную футболку Эйвери на полу. Я беру ее и крадучись спускаюсь по лестнице в библиотеку.
Я же сказала тебе, я останавливаюсь рядом с Коннором. Я боюсь.
Я открываю свое приложение для обмена текстовыми сообщениями. «Заблокируй подвал от тунней», я отправляю сообщение на телефон Антуана. Я молюсь, чтобы он понял.
Не бойся, ее голос снова становится мягким. Освободи нас, и ты будешь жить жизнью, о которой могла только мечтать. Бессмертная жизнь.
Как мне освободить тебя?
Я направляюсь к лестнице. Что мне сделать?
Туннели заблокированы.
Ее голос меняется, становится резче. И у нас есть враг, который бродит по ним, разыскивая нас.
Антуан. Я думаю об этом, затем расширяю мысль и позволяю ей услышать это.
Он предал нас.
Голос Кезии сердито шипит. Теперь он хочет убить нас. Ты должна разблокировать один из туннелей.
Она определенно не услышит меня, если я не отвечу ей. Я помню, как Антуан говорил, что пытался принудить меня в тот день на причале. Может быть, то же самое и с Кезией она может говорить со мной, но не контролировать меня.
Я не могу этого сделать, говорю я. Это займет недели месяцы. Поднимайся по лестнице. Здесь нет никого, кто причинит тебе боль.
Я стараюсь, чтобы мой голос звучал взволнованно. Я видел эта твое лицо в своих снах. Я рисовала тебя.
Мы не можем войти в подвал.
Я слышу напряжение в ее голосе.
Почему нет? спрашиваю я. Наступает короткая пауза, и я слышу тихий свистящий шепот. Я мрачно улыбаюсь.
Мы боимся его.
Кезия делает свой голос робким. Мы были заперты в нем долгое время.
Дверь открыта.
Я понимаю, что подражаю старомодной интонации ее речи. Вам нужно только пройти через подвал, чтобы подняться наверх.
Я бросаю взгляд на окно. Наступает ночь. Вам ничто не причинит вреда.
Мы не так легко доверяем. Ты дашь мне свою кровь, говорит она тихим голосом. В ее словах звучит повелительная нотка, которая напоминает мне об Антуане, разговаривающем со священником. Она пытается заставить меня. Я чувствую это. Позволь нам пить из тебя, пока ты не умрешь. Тогда мы будем свободны.
Я думаю о священнике в церкви, повторяющем слова Антуана, и делаю глубокий вдох. Я дам тебе свою кровь, говорю я, стараясь говорить ровным тоном. Я позволю вам пить из меня, пока я не умру. Тогда вы будете свободы.
Хорошо.
Я слышу торжествующую нотку в ее голосе и напрягаюсь, сжимая футболку в руке. А теперь, говорит Кезия, спускайся по лестнице, чтобы я могла тебя видеть.
Мои руки дрожат, когда я обматываю рубашку вокруг, убеждаясь, что наиболее пропитанный кровью материал лежит на моей ладони. Я понятия не имею, верна ли моя догадка. Если я ошибаюсь, эти шаги, скорее всего, будут моими последними. У меня нет времени думать об этом, и часть меня знает, что если я начну размышлять, то никогда не найду в себе сил продолжить. Вместо этого я ставлю одну ногу перед другой, стараясь не представлять себе ничего, кроме следующего шага.