Ну, я прикоснулась к нему. А потом что-то случилось. Не знаю, что это было. Думаю, у меня, должно быть, были галлюцинации или что-то в этом роде. Как будто символ начал двигаться и светиться, затем дверь начала открываться. Коннор кричал позади меня, и что-то внутри подвала пошевелилось и все.
Она качает головой. Это все, что я помню. Следующее, что я помню, это то, что я проснулась здесь, на полу, а ты склонилась надо мной.
Она смотрит на меня так, как будто впервые видит меня по-настоящему. Почему ты так одета? И почему тебя сегодня не было в школе?
Мы с Джереми обмениваемся взглядами.
Это из-за меня, говорит он, улыбаясь ей.
Харпер должна была прийти в офис адвоката вместе со мной и Антуаном, чтобы подписать кое-какие бумаги о доме. Я отвез Харпер домой, и мы увидели этот книжный шкаф открытым. Когда я спустился по лестнице, я нашел тебя и Коннора под какими-то старыми бревнами. Они, должно быть, вырубили вас. Мне пришлось стащить их с вас и оттащить вас наверх. Немного окровавился в процессе, я думаю. Сожалею об этом.
Эйвери смотрит на забрызганное кровью тело Коннора и свое собственное, также обильно забрызганное. О, неуверенно произносит она. Воу. Должно быть, я немного того.
Почему бы тебе не подняться в мою комнату?
Я представляю, как она возвращается к родителям, вся в крови, и морщусь. Ты можешь помыться в ванной. На вешалке висят свежие футболки. Наверное, будет лучше, если ты оставишь это здесь, я постираю.
А как насчет Коннора?
Она с тревогой смотрит на него. Разве он не должен быть в больнице или вроде того?
Он в порядке. Он проснулся совсем недавно, вру я. Ему просто нужно немного отдохнуть.
Он будет так зол на меня.
Он, вероятно, ничего из этого не вспомнит.
Я улыбаюсь, избегая взгляда Джереми. Это единственный раз, когда я определенно поддержу использование принуждения. Последнее, что мне нужно, это чтобы обкуренный мозг Эйвери восстановил ее воспоминания.
Я жду, пока она уйдет, затем поворачиваюсь к Джереми. Нам нужно вытащить ее отсюда. Ты можешь отвезти ее домой?
Он качает головой. Будет лучше, если ты заберешь ее. Вам обеим будет безопаснее.
Я не оставлю Коннора.
Я бросаю взгляд на окно. Тени сгущаются, но до сумерек еще далеко. И еще есть достаточно времени, чтобы уйти и вернуться до наступления темноты.
Он выглядит неуверенным, но затем Эйвери спускается вниз, закусив губу. По крайней мере, я с облегчением вижу, что она умылась и переоделась. Может быть, мне просто стоит спуститься вниз. Должно быть, я все еще не пришла в себя. Я готова поклясться, что снова слышу этот голос.
Джереми вскакивает на ноги. Пошли, Он заставляет себя улыбнуться. Я отвезу тебя домой на твоей машине.
Эйвери смотрит на меня извиняющимся взглядом. Я так сожалею обо всем этом, Харпер.
Она неуверенно смеется. Моя личная жизнь действительно является зоной бедствия.
Не беспокойся об этом. Просто позволь Джереми отвезти тебя домой и отдохни. Я позабочусь о Конноре.
Спасибо.
Она бросает последний растерянный взгляд на открытый книжный шкаф и зияющую лестницу за ним и заметно дрожит. Тебе, наверное, стоит закрыть эту штуку. Там опасно.
Да.
Я слегка машу ей на прощание. Уже начинаю это понимать.
Глава 23
Печать
В доме тихо, когда Джереми и Эйвери ушли. Коннор всё еще не очнулся. Я думаю, что чем хуже травмы, тем больше времени требуется, чтобы лекарство крови подействовало.
Все, что сказал мне Джереми, кружится в тихой комнате среди аромата магнолий и света, мерцающего от изумруда на моей руке.
Я думала, что вышла замуж за монстра. Почему-то мне легче было примириться с этим, чем с браком с человеком, которого описал Джереми. Что мне делать с этим человеком? Как я должна
отказаться от него? Просить Антуана уйти означает лишить Джереми семьи, которой он явно жаждет.
Я не хочу думать о других причинах, по которым я не хочу, чтобы он уходил. Это слишком сложно, чтобы даже начать представлять. Я думаю о том, как он поцеловал меня в церкви, как посмотрел на меня, когда я спросила его, будет ли он носить своё обручальное кольцо.
Всегда.
Я дрожу, когда представляю, что «всегда» может значить для вампира, который уже прожил столетия.
Мой телефон вибрирует, и, увидев номер Антуана, я хватаю его. Харпер.
Линия плохая, и его голос неразборчив.
Они сбежали. Тебе нужно
остальные его слова теряются в помехах.
Антуан.
Я проверяю сеть, но у меня все в порядке. Ты все еще под землей? Я тебя не слышу.
Когда Эйвери проснется
Антуан!
Линия снова шумит и обрывается. Я смотрю на пустой экран, и через мгновение приходит сообщение: Они идут. Скажи Эйвери, чтобы закрыла дверь до наступления темноты.
Я отвечаю: Как?
И смотрю на телефон, ожидая ответа. Жду.
Ничего не приходит. Я подумываю о том, чтобы позвонить Джереми и попросить его вернуть Эйвери. Но она все равно не понимала, как открыла дверь, и, вспоминая ее лицо, ошеломленное и расстроенное, я не могу представить, как бы я начала объяснять, что мне нужно, чтобы она сделала, или почему. Я возвращаюсь мыслями к подписанному соглашению. Я вспоминаю, как мама Касс рассказывала мне о проклятии: пока особняк принадлежит живому Мариньи, и кровь Натчеза запечатывает его. .