Конечно.
Я опускаю взгляд на изумруд, сияющий среди бриллиантов на моем пальце. Я хочу прикоснуться к нему, и хочу вернуть его ему. Я знаю, как все это неправильно. Я разрываюсь между презрением к себе и странным, ползучим чувством удивления.
Мы женаты. Теперь я Харпер Мариньи.
Надеюсь, тебе нравится.
Он смотрит на изумруд.
Я верну его, быстро говорю я, протягивая руку за ним.
Нет.
Он говорит это так решительно, что я останавливаюсь на полпути. Он прочищает горло. То есть носи его или нет, как хочешь. Но это твое. Я бы хотел, чтобы ты сохранила его.
А как насчет тебя?
Мой голос немного хриплый. Ты будешь носить своё?
Мы въезжаем на стоянку перед офисом суда. Он останавливает машину и смотрит мне прямо в глаза впервые с тех пор, как мы вышли из церкви. Всегда, говорит он, и это слово так наполнено смыслом, что все, что я могу сделать, это уставиться на
косяку, выдавая свое напряжение. Затем я думаю о Конноре и Эйвери, и все мои страхи сменяются гораздо худшими.
Войди.
Антуан внутри и проносится мимо меня в потоке воздуха, исчезает. Я спешу за ним через весь дом в библиотеку в задней части дома. Коннор и Эйвери лежат бок о бок на полу. Следы в пыли показывают, куда Джереми затащил их в комнату. Антуан склоняется над ними, и когда я вхожу, он говорит приглушенным тоном: Не подходи ближе, Харпер.
Я не собираюсь его слушать и продолжаю идти.
Джереми!
Голос Антуана звучит грубо, затем я чувствую, как руки Джереми, на удивление сильные, обнимают меня. Выведи ее наружу.
Нет!
Я сердито сопротивляюсь. Отпусти меня. Что не так с Коннором?
Я слышу страх в своем голосе, делающий его пронзительным. Отпусти меня!
Коннор и Эйвери оба будут в порядке. Но ты не можешь быть здесь.
Я прижимаюсь к Джереми достаточно сильно, чтобы развернуться и увидеть Коннора, бледного и безжизненного, с зияющей раной на шее, которая пугает меня. Антуан держит запястье над лицом Коннора. Он быстро отворачивает голову в сторону, скрываясь из виду, но не раньше, чем я замечаю кровь у него на губах и жесткий бронзовый блеск в глазах. Что ты делаешь? шепчу я. Антуан не смотрит на меня. Что ты с ним сделал?
Он помогает им, Харпер, говорит Джереми позади меня. Рана на шее Коннора была сделана не Антуаном.
Антуан все еще отвернулся от меня. Уведи ее отсюда, грубо говорит он.
Ты кормишь его своей кровью?
Я так возмущена, что чувствую себя физически больной.
Все в порядке, Харпер.
Джереми пытается оттащить меня. Его кровь исцелит их. Пожалуйста, доверься мне.
Я не оставлю здесь своего брата.
Я вырываюсь из рук Джереми. Мой голос теперь спокойнее, холоднее. Ты можешь делать, что хочешь, но я не оставлю Коннора.
Антуан склонился над Эйвери, все еще отвернувшись от меня. Это правда?
Я прошу его повернутся. Твоя кровь исцелит их?
Он кивает, но не смотрит на меня. Займёт некоторое время. Они оба потеряли много крови.
Он поворачивает голову вбок, но все еще в сторону от меня, глядя в сторону лестницы. Когда я спущусь, оставь лестничную клетку открытой. Кезия и Калеб не могут выйти на дневной свет. Здесь ты будешь в безопасности до наступления ночи.
Если они не могут выйти на дневной свет, тогда где они?
Я в замешательстве.
В туннелях для рабов.
Голос Антуана мрачен. Они знают каждый туннель под этой собственностью. Но все выходы, которые они когда-то знали, заблокированы. Они не смогут сбежать. В конце концов им придется вернуться в подвал. Если они это сделают, мы сможем снова заманить их в ловушку.
Ты уверен?
Я не хочу прямо спрашивать его о моем имени на документе в присутствии Джереми.
Привязка вернулась на место. Я почувствовал это.
Антуан встает. Если мы сможем затащить Кезию и Калеба в подвал, я думаю, что знаю, как снова закрыть дверь.
Он бросает взгляд на Эйвери. Когда она проснется, спроси Эйвери, что именно произошло, когда они открыли эту дверь.
Когда он поворачивается, он выглядит как всегда, но на рукаве его пиджака темное пятно там, где он вытер кровь с лица.
Я вздрагиваю. Его зрачки расширяются, затем сужаются. Только когда возвращается жесткая маска, я понимаю, что мужчина, за которого я вышла замуж сегодня, просто исчез и был заменен холодным, отстраненным незнакомцем.
Антуан отворачивается.
Что бы ни случилось, говорит он, обращаясь скорее к Джереми, чем ко мне, вы не должны спускаться в этот подвал. Кезия и Калеб будут голодать. Это чудо, что они не убили Эйвери и Коннора. Даже запаха крови будет достаточно, чтобы привлечь их отовсюду в этих туннелях, а внизу, в подвале и туннелях за его пределами, вы добыча. Если они найдут тебя, они убьют вас. Вы должны это понять.
Он не смотрит на меня, когда говорит. Когда Джереми кивает, Антуан поворачивается к книжной полке и нажимает кнопку, чтобы открыть ее. Я бросаюсь к Коннору и опускаюсь на колени рядом с ним, в ужасе уставившись на зияющую рану на его шее. Я не могу себе представить, как кто-то мог пережить такую ужасную травму; половина его горла была оторвана. У Эйвери, с другой стороны, рана гораздо меньше, хотя она выглядит такой же бледной и безжизненной, как и Коннор.