Он приподнимает одно плечо. После небольшого обсуждения.
Я стараюсь не представлять, какую форму приняла эта дискуссия. Инстинкт подсказывает мне, что очень мало из этого было словесным. Что возвращает меня к тому, как Антуан сразился с целой группой парней, не получив никаких реальных травм, что, в свою очередь, возвращает это неприятное чувство.
Пикап Коннора припаркован снаружи, и он сидит на крыльце
у штормового фонаря, щурясь на фары. Он никогда бы не сказал мне не идти на вечеринку, но я подозреваю, что он никогда не ложится спать, пока не узнает, что я дома. Это должно было бы раздражать, но, если честно, это немного трогательно. Антуан паркует пикап и выключает двигатель.
Тебе, наверное, лучше уйти, торопливо говорю я.
У нас с Коннором до сих пор не было никаких реальных причин для обсуждения свиданий, но что-то подсказывает мне, что Антуан Мариньи, возможно, не лучшее место для начала. Однако его дверь уже открыта, и с этой пугающей быстротой Антуан оказывается рядом и открывает мою прежде, чем я заканчиваю говорить. Я пристально смотрю на него, когда выхожу, затем вздрагиваю, когда моя босая нога приземляется на острый камень. Черт.
Я наклоняюсь, чтобы осмотреть свою ногу, морщась, когда с нее начинает капать кровь. Коннор, зову я. Ты можешь принести мои ботинки? Я порезала ногу. Я поднимаю глаза, и, должно быть, это игра света, потому что на мгновение мне кажется, что глаза Антуана действительно блестят в темноте, как у какого-то смертоносного животного.
Затем он отворачивается, и когда я снова поднимаю глаза, Коннор идет ко мне, неся мои старые Ариаты, а Антуан исчез за другой стороной пикапа, его лицо скрыто из виду.
Харпер.
Коннор протягивает мне ботинки, хмуро глядя на фигуру Антуана. Что случилось?
Ничего. У меня порвалась туфля, и Антуан подвез меня домой. Я просто приземлилась на камень, вот и все.
Я морщусь, натягивая ботинки и вставая.
Антуан?
Коннор переводит взгляд с меня на него. Мариньи?
Антуан протягивает руку, но я замечаю, что он держится от меня на расстоянии и остается в тени пикапа. Ты, должно быть, Коннор, говорит он.
А ты, должно быть, тот парень, который усложняет мне жизнь.
Коннор берет его руку, но в голосе нет ничего дружелюбного. Антуан выходит на свет, и его лицо совершенно нормальное. Он даже улыбается. Он выглядит так, как всегда, готовый слететь с ближайшей скалы или спуститься по ней, но не более угрожающе, чем это. Он выглядит как человек, с которым Коннор мог бы подружиться, а не как хищник, готовый напасть.
Теперь, когда моя сестра совершенно ясно дала понять, что мы не хотим продавать дом, холодно говорит Коннор, может быть, ты перестанешь вмешиваться в департамент водоснабжения и кого бы то ни было еще, кого ты подкупил в городе.
Антуан выглядит скорее удивленным, чем раздраженным. Нет, мягко говорит он.
Я не остановлюсь. Но я могу предложить вам больше денег за продажу, если хотите. Чего бы это ни стоило.
Он кивает на лампу.
Хотя я бы принял решение в ближайшее время. Небезопасно жить в доме без воды и с керосиновыми лампами.
Коннор пристально смотрит на него.
Ты признаешься во взяточничестве и преследовании и говоришь мне, что я могу ожидать, что это продолжится?
Антуан прислоняется к своему пикапу, скрестив руки на груди.
Вот примерно и все. Если, конечно, вы не согласитесь продать. Тогда ты узнаешь, насколько эффективным я могу быть как друг. В этой части реки есть десятки довоенных руин. Я позабочусь, чтобы у тебя был выбор из них. И достаточно денег, чтобы превратить его в экспонат. Сделать так, чтоб ваше электричество и вода легко включались.
Коннор тоже складывает руки на груди и упрямо смотрит на него. Мы никогда не продадим.
Никогда это очень долго, друг.
Антуан отрывает свое длинное тело от пикапа и подходит к водительской двери.
О, говорит он, когда доходит до нее, его глаза ненадолго останавливаются на мне. И на твоем месте я бы лучше заботился о твоей сестре. Вечеринки в Пьерду, как правило, привлекают немного грубую толпу.
Его рот кривится от моего негодования, как будто он точно знает, насколько я раздражена. Но ты действительно прекрасно выглядишь в этом платье, говорит он, заводя двигатель. Теперь его улыбку ни с чем не спутаешь.
Он кивает Коннору из-за руля, затем уезжает.
Коннор ждет, пока огни не исчезнут на подъездной дорожке, затем поворачивает ко мне разъяренное лицо. Я вообще хочу знать, как он оказался тем, кто отвез тебя домой?
Нет.
Я начинаю хромать к дому. И ты не хочешь читать мне лекции о вечеринках у реки или насчёт открытых платьев. Потому что мы оба согласимся, что сегодняшний вечер был неудачным, а потом мы ляжем спать, и мы не будем думать о том факте, что Антуан Мариньи, похоже, полон решимости либо вернуть свой дом, либо уничтожить нас в процессе.
Глава 9
Подвал
Коннор понимает намек. В ту ночь мы с ним ложимся спать, не говоря ни об Антуане,
ни о том, что собираемся делать, но мы оба знаем, что в конце концов нам нужно будет поговорить об этом. Я закрываю глаза. Я даже не могу начать думать о том, что произошло на вечеринке. Похоже, это произошло за занавесом, за который я не готова заглянуть. Я давно привыкла разделять вещи, на которых предпочла бы не зацикливаться.