Я подавилась вином.
Если не пойдешь со мной, всем твоим клиентам расскажу, во что ты по ночам превращаешься.
Тогда я расскажу им, что ты Жнец.
Пха! Моя репутация не пострадает, заявил нахал, без малейшего зазрения совести уминая именинный торт. Я в этом бренном мире вообще явление временное. Вот завершу миссию, заберу тебя и вернусь к себе в загробное царство. Ты мое последнее задание. Как только его выполню, уйду на покой. Таково обещание высших.
Насчет летучей мыши Я прокашлялась. Тебе никто не поверит.
Жнец покрутил в пальцах десертную ложку и с кислой миной погрузил ее в торт.
Ты права. В лучшем случае меня сочтут психом.
"Один-ноль" в мою пользу. Посетители решат, что он шутит, дружно посмеются и благополучно выкинут его бредни из головы. Сверхъестественное в нашем мире предпочитают не замечать. Оно ускользает от внимания, потому что люди сами так хотят. Их мысли загнаны в узкие рамки, куда чудесам вход заказан.
Мне нравилась их узость мышления, их подверженность стереотипам и стремление, во что бы то ни стало, быть нормальными. Безразличие к тому, что выше их понимания, служило своеобразным сейфом для моих тайн, лучшим оберегом, надежной многоуровневой защитой.
В этом мире легко спрятаться. Достаточно отличаться от остальных, делать то, к чему никто не привык, чего общественность никогда не примет. И всё, ты невидимка.
Эй, сказала я, глядя, как безучастно и печально Жнец расправляется с тортом, купленным за мои деньги. Зараза бесплотная, ты меня без сладкого оставить решил?
Его рука застыла с ложкой над столом. Никак из астрала вернулся, родненький.
Зачем тебе вообще есть, пить? Ты же, как бы так помягче выразиться
Я завидую людям, выпалил тот.
Чего?
Завидую, повторил Жнец. И, трогательно изогнув брови домиком, отправил очередную порцию торта в рот. Видишь ли, Ошибка Природы, мне никогда не узнать, каково это жить как в последний раз. А они Самые сознательные из них понимают, что им отведен совсем небольшой срок, и за этот срок они должны найти свой смысл и успеть сделать главное. Люди поразительно смелые существа. Даже зная, что в конце их ждет смерть, они живут ярко и насыщенно. Им доступен такой обширный спектр эмоций, что меня поневоле берёт досада. Понимаешь, я тоже так хочу.
"С ума сойти, подумала я. Жнеца пробило на сентиментальность. Кризис у него, что ли?"
Пока я размышляла над тем, какое место в спектре эмоций, по его мнению, отведено пище и питью (и при чём здесь вообще мой многострадальный торт), этот потусторонний товарищ опустошил коробку, очистил крышку от прилипшего крема, и с чувством выполненного долга откинулся на спинку стула.
Да ну, какой кризис! Вероятно, он откровенничал только затем, чтобы ослабить мою бдительность. Разжалобить, стать ближе И прихлопнуть меня, как доверчивую дуру, в подходящий момент. Жнец только прикидывался безобидным. Типичный волк в овечьей шкуре. Зазеваешься и съест тебя со всеми потрохами. Вон как тот торт.
Трагический вид Жнеца пронял кое-кого другого. Официантка клюнула на его смазливую разнесчастную мордашку, спохватилась и, чтобы он не скучал, включила музыку. Правда, вкус у нее был специфический. Из колонок полилось нечто наподобие похоронного марша.
Жнец улыбнулся уголком рта. Оценил, значит.
"Так-так, гляньте-ка, кто пожаловал! оживился Кровавый Барон у меня в голове. Сейчас будет жарко".
Я не сразу сообразила, в чем дело. Барон вечно опережал меня на шаг.
Мимо нас к соседнему столику прошли двое. Мать с серым, утомленным лицом и дочь ей было около восьми.
Мам, почему тётя на кассе нам не ответила? Я так хотела то пирожное.
Девочка была серьезна не по годам, словно речь шла не о пирожном, а о судьбе мира на ближайшие полвека.
Наверное, нас не заметили. Так бывает. Посиди тут, Анжелика, а я подойду и куплю.
Ох, хорошие ж вы мои! Тётя на кассе просто не способна видеть призраков, в отличие от всей такой особенной и неповторимой меня.
Жнец как-то резко перестал изображать из себя лирического героя, сдвинул брови к переносице, выпрямился и выудил из воздуха сомбреро, чтобы надеть его и исчезнуть для простых смертных. Затем он поднялся, подцепил зонт и, ловко перекинув его из руки в руку, двинулся к новоприбывшим.
Оливия и Анжелика Кант, не так ли? Умерли двадцать пятого октября две тысячи первого года в дорожном происшествии.
В этот момент Ангела смерти не портила даже его смехотворная шляпа. Он был таким статным, уверенным,
увлеченным. Весь в работе. Пролистав голубой блокнот, он кивнул сам себе и вновь устремил взгляд на призраков.
Совершенно верно, помедлив, сказала мать девочки. А вы кто?
Я ваш гид, коротко представился тот. Переправлю вас на ту сторону, причем бесплатно. Давайте-ка ближе, не стесняйтесь.
Жнец раскрыл зонт, и я не удержалась от восторженного вздоха.
Глава 4. Обреченные
Я протёрла глаза: что еще за портал в иное измерение? Жнец что, решил сменить профессию и заделаться фокусником?
Сладости сыпались из зонта бесконечным потоком, падали на пол и просачивались сквозь плиточное покрытие, подтверждая теорию "что упало, то пропало". Девочка-призрак бросилась к генератору вредных углеводов с ликующим писком и нырнула в иллюзию. Ей на голову шмякнулся голографический торт, она успела сунуть в рот какой-то рогалик с сахарной пудрой. И, обретя долгожданное счастье, вмиг пропала.