- НоКак ты тогда можешь дружить
с Клаусом? Он ведь такой - Я запинаюсь, не зная, как правильнее закончить фразу и обозначить свои мысли.
- Маньяк-социопат? - Она ухмыляется и продолжает: - Нет людей, хороших для всех. А Никлаус просто хороший только для крошечного минимума, но этим людям очень повезло, уж поверь мне на слово.
- А как вы познакомились? И почему ты называешь его Никлаус? Мне казалось, что он не любит такое обращение.
- Потому и называю, что не любит. Нет ничего более захватывающего, чем доводить его до бешенства. - Николетта смеется, а я только неуверенно улыбаюсь. Неужели есть люди, которые действительно не боятся тебя дразнить? - А познакомились мы очень необычно. Я жила во времена Святой инквизиции, и тогда цвет моих волос и глаз считался достаточным поводом, чтобы сжечь меня на костре, как ведьму.Никлаус спас меня, просто стащил с телеги, на которой меня везли на казнь. Правда, в благодарностях я рассыпалась недолго. Аккурат до того момента, пока он не вцепился мне в шею. Для него это было развлечение. Украл, съел, выкинул. Но что-то его остановило, я до сих пор, не знаю что, и он убил меня, предварительно дав мне своей крови.
- И ты? Простила его?
- Как видишь. В вечности есть свои преимущества. И нужно уметь прощать, если хочешь и сама быть прощенной. - Никки улыбается, а потом лукаво прищуривается и добавляет: - Ах да, по поводу того, что тебя интересует больше всего. Мы только друзья, никакого секса, флирта, двусмысленностей и тому подобного. Я вчера, между прочим, приглашала его мои картины смотреть, а не затем, о чем ты подумала. Но не буду отрицать, что когда-то у нас были отношения. Впрочем, это было так давно, что даже вспоминать неловко.
- Я совершенно по этому поводу не переживала. С чего ты взяла? - Я демонстративно хмыкаю, делаю глоток крови, чтобы скрыть предательский румянец, растекшийся по щекам.
- Не знаю. Я может просто хочу верить, что тебе не все равно. - Ответить я уже не успеваю, потому что ты входишь в комнату, сообщаешь, что разобрался со всеми делами, а это значит, что нам пора собираться в путь. Дай Бог, чтобы Николетта открыла для меня твои новые грани и помогла мне понять, что за странное чувство каждый раз теплой волной затапливает меня, когда я вижу твою улыбку.
========== Глава 17. Sorceress ==========
Япония, Токио, 2020 год, май, 01.00
- О чем задумался? - Я стою на балконе, рассматривая россыпь звезд, приглушенно мерцающих на темно-синем покрывале неба, когда ты подходишь ко мне, становишься рядом, склоняешь голову мне на плечо, тоже поднимая взгляд вверх.
- Пытаюсь найти Кассиопею*. Когда-то у нас это хорошо получалось. - Я ощущаю, как ты берешь меня за руку, переплетая наши пальцы, тяжело вздыхаешь, а потом поднимаешь взгляд на мой профиль и тихо произносишь:
- Мы можем снова научиться. Не только искать созвездия, но и быть счастливыми. Мы можем все вернуть.
- Думаешь? Вряд ли, Кэролайн. Счастье оно никогда не длится долго, а тем более вечно.Оно проходит. Вот поэтому его лучше и не искать, потому что потом воспоминания и ностальгия приносят только боль и разочарование. - Я задумчиво пожимаю плечами, ты же сжимаешь мою ладонь сильно-сильно и произносишь дрожащим, но все же очень уверенным голосом:
- Ты просто его не там ищешь. Мое счастье, например, вечно. Ведь ты тоже вечен
Шотландия, область Хайленд, Бен-Невис, 2012 год, май
- Ты разбудишь Несси**, и она слопает тебя. Я тебе говорю, что она существует. Я тут живу четыреста лет и лучше тебя знаю. - Никки стоит на берегу легендарного озера Лох-Несс, скрестив руки на груди и комментируя каждое твое движение. Я же старательно кусаю губы, чтобы не захохотать, потому что именно из-за меня ты сейчас плескаешься в мутной воде озера.
- Николетта, вон там такой шикарный суслик бегает. Может ты пойдешь его поймаешь? - Ты шипишь сквозь зубы, выныривая и отряхиваясь, как большой и недовольный пес. Я не сдерживаюсь от смешка, и ты переводишь взгляд на меня, успевая заметить, как Никки показывает язык и ответить ей тем же, произнося: - Кэролайн, дорогая моя, давай я куплю тебе другой браслет. Много браслетов. Найти тот, который ты утопила просто невозможно.
- Ну, Клаус, пожалуйста. Это мой любимый. - Я умоляюще улыбаюсь, и ты, тяжко вздохнув, снова скрываешься под водой. Никки подмигивает мне и садиться рядом на поросли зеленеющего вереска.
Когда мы впервые приехали сюда, я несколько минут просто потрясенно рассматривала все вокруг. Это место было пропитано магией, которая искрилась молниями в тяжело-свинцовом небе, шелестела ветром в сухой, горчично-желтой траве, буйно поросшей на обширных равнинах и каменистых громадах скал, громыхала оглушающим громом, проливалась ледяным дождем, от
которого даже старые камни настоящего средневекового замка, в котором жила Никки, стали гладкими и блестели переливами на солнце, которое редко, но все же прорезало серо-фиолетовые облака. Сейчас я уже привыкла к этой грозной, суровой, но такой атмосферной, особенной стране, и только легонько жмурилась, когда холодный северный ветер бросал коричнево-красную пыль мне в глаза, а колючие цепкие стебли чертополоха и вереска настойчиво цеплялись за подол длинного алого платья, в которое я была облачена. Я даже привыкла к этим вначале казавшимися нелепо-старомодными платьям, которые здесь так любили носить женщины, я научилась ходить босиком, позволяя ветру путать волосы и шелестеть шелковыми складками одежды. Я полюбила обращение Sorceress***, которым меня называли вся немногочисленная прислуга Никки и жители окрестных, совсем крошечных, деревушек. Но больше всего я любила твои руки на моей талии холодными зимними рассветами, твои губы, целующие меня в висок, когда мы лежали просто в траве, рассматривая созвездия, твой хриплый шепот и странные слова mo ghrá****, которые я не понимала, но ждала снова и снова каждый раз, когда мы с тобой становились единым целым