- Клаус, пожалуйста, поверь мне - В тот день я больше не пытаюсь оправдаться, потому что ты заглушаешь мои слабые попытки, наотмашь ударив по лицу. Привкус ржавого металла во рту я чувствую раньше, чем ощущаю капли, скатывающиеся по подбородку с нижней губы и с мерным постукиванием капающие в ложбинку грудей. Сквозь слезы мне сложно различить выражение твоего лица, сфокусировать взгляд на твоих руках, которыми ты медленно спускаешь халат с плеч. Когда ткань с мягким шуршанием падает на пол, я только несчастно всхлипываю, слишком хорошо понимая, что никакие просьбы и уговоры сейчас не подействуют. Ты хочешь, чтобы мне было больно. И ты не остановишься, пока не накажешь меня достаточно.
***
Когда ты обхватываешь мои ягодицы, больно сжимая и заставляя меня обвить ногами твою талию, я просто обиженно соплю.
Когда ты погружаешь клыки в яремную вену, и проводишь кровавую полоску вниз, к груди, я кусаю окровавленные губы, чтобы не кричать от пылающей боли, которую вызывают твои укусы.
Когда ты вжимаешь меня в поверхность растресканого зеркала, и острое стекло вспарывает кожу на моей спине, я уже не могу сдержать вопль, ощущая, как холодит поясницу кровь, стекающая из глубоких порезов.
- Больно? Это только начало. Я позволю тебе умереть, куколка. Я хочу видеть, как ты сойдешь
с ума, как будешь видеть видения со своим любимым Деймоном. Я позволю тебе умереть с его именем на устах. - Твой голос так равнодушен, ты не кричишь, и только глаза демонстрируют всю степень испытуемой тобой ярости.
Когда ты сжимаешь пальцы на моей талии, медленно поднимая ладони вверх, сжимая их, и я чувствую, как дробятся ребра, у меня нет сил даже вскрикнуть. Умереть Умереть Ты позволишь мне умереть
В день моего восемнадцатилетия ты говорил мне, что передо мною вечность, и я должна быть счастлива, потому что успею всё, что захочу. Я не успею ничего Я умру.
Когда ты отнимаешь руки и позволяешь мне упасть на пол в россыпь битого стекла, я уже не могу сдержать истеричные всхлипы, клокочущие в горле.
- Ты мне противна. Даже прикасаться к тебе неприятно. - Это последние слова, которые ты произносишь, перед тем, как выйти в коридор. Я же продолжаю лежать на осколках зеркала, в луже собственной крови, погибая не только от яда, переполнившего мое тело, но и от душевной боли, обволакивающей меня алым маревом.
========== Глава 11. Смерть - освобождение ==========
Ты возвращаешься только через сутки. Я сижу на кровати, прислонившись спиной к изголовью и невидящим взглядом слежу за солнечными зайчиками, выплясывающими беспечную чечетку на сиреневой ткани простыней и перламутровых плитках пола. Укус на шее невыносимо болит, но я упорно прогоняю мысли о скорой смерти, концентрируясь на каких-то отвлеченных воспоминаниях.
- Ну, что? Галлюцинации еще не начались? - Ты подходишь к столику, стоящему возле кровати, берешь стакан и наполняешь его виски. Ты смотришь на меня абсолютно равнодушно, делая короткие глотки. Я же продолжаю хранить молчание, не поднимая на тебя взгляд. - Отвечай, когда я с тобой разговариваю! - Ты так резко дергаешь меня за волосы и заставляешь поднять к тебе лицо, что я только коротко всхлипываю, чересчур чувствительная сейчас к боли.
- Нет, не начались, - я всматриваюсь в твои глаза, пытаясь найти в них хотя бы крупицу доброты и сожаления. Тщетно Ты переполнен яростью и ненавистью и теперь только и ожидаешь, когда я наконец начну мучиться по-настоящему. Ты отодвигаешь ворот футболки и смотришь на рану, которая за двадцать четыре часа успела расползтись по плечу и спине. Есть и другие укусы, поменьше, но и они причиняют нестерпимую, тлеющую, обжигающую боль.
- Да уж, выглядит отвратительно, - ты задумчиво проводишь по моей щеке указательным пальцем, и складываешь губы, намереваясь что-то произнести, но резко останавливаешься, отдергиваешь руку и кладешь ее на подушку, сбоку от моего тела. Я в ужасе замираю и, как оказывается, не зря - Это что такое?
- Я - Объяснения невысказанной тяжестью застывают в плотном итальянском воздухе, а я только наблюдаю, как ты достаешь из-под подушки кол. Несколько секунд ты просто вертишь его в руках, а потом зло ухмыляешься и произносишь:
- Сама строгала? Да у тебя много нераскрытых талантов, кукла, как я посмотрю.
- Не все ли тебе равно? Да, вполне возможно мне придется воспользоваться им. Но для тебя это только в радость, ты же просто не дождешься увидеть меня мертвой. - Не знаю, влияние ли это твоего яда, бессонной ночи или тяжелых мыслей, которые упорно не хотят оставлять меня в покое, но я срываюсь на крик, хотя бы таким образом пытаясь донести до тебя, как меня ранит твое поведение. И уже тише я добавляю: - Я звонила Елене. Я не стала бы так
- Заткнись! Я не хочу слышать этого. И не надейся, что ты умрешь легко. Ты пройдешь через все круги ада. Это мой маленький подарок для тебя. Ты умрешь с абсолютной уверенностью в моей жестокости и коварстве. А вот это, - ты подносишь кол вплотную к моему лицу и шипишь сквозь зубы, - я всуну тебе в задницу, если ты продолжишь играть в камикадзе.
***
- Мама. Мама, ты снова занята? Не бросай меня, мне страшно - Я чувствую, как ласково скользят по коже лучи заходящего солнца, и мне кажется, что так же тепло и защищенно я ощущала себя лишь в детстве, когда мама еще находила время сидеть в изголовье моей кровати и гладить меня по волосам. Потом все изменилось, и я больше никогда не вернулась в тот маленький уютный мирок, где всё было так легко и просто.