Печаль затопила меня, и я махнула рукой в сторону одной из спален, когда мы поднялись по лестнице.
Отдохни немного, сказала я Генри, моё горло стянуло от горя. Мне нужно принять душ и поспать.
Я достигла своего предела. Ещё одно слово, напоминание или требование и я сломаюсь. Генри молча удалился в одну из спален, а я захромала в ванную. Я положила нож на стойку и разделась. Зеркало сказало мне всё, что мне нужно было знать. Грязное лицо, покрытое шрамами тело, сальные волосы. Я выглядела такой же разбитой, как и чувствовала себя.
Я включила душ и шагнула внутрь, приветствуя брызги горячей воды на своём лице. Жаль, что я не могу растаять и утечь в канализацию. Хотелось бы, чтобы кто-нибудь снял этот груз с моих плеч. Существа, которых я должна была убить, люди, которых я должна была защитить.
И парень, которого мне не хватало.
Рыдание вырвалось из меня раньше, чем я смогла его остановить.
Я скучаю по тебе, прошептала я. Я не хотела делать это без тебя.
И я не была уверена, что смогу.
Я опустилась на кафель и обхватила руками колени, позволяя воде смыть грязь, оставив только раны. Если я преуспею в этой миссии, что тогда? Преуспеть, вероятно, означало остаться в живых, а остаться в живых означало остаться здесь. Взрослеть и стареть. Пока Малачи будет бродить по Элизиуму, вечно молодой, сильный и совершенный.
Но если я умру, это будет означать, что я потерпела неудачу. А если так и будет, что будет дальше? Джури будет свободно жить и убивать. Кто знает, куда я отправлюсь после смерти. Чёрт, Судья может даже отправить меня обратно в бой. К концу всего этого я буду девушкой-зомби, скреплённой рубцовой тканью.
Я издала жалкий смешок.
Кого я обманываю? Я уже ею стала.
Если бы Малачи был здесь, он бы думал о своей миссии. Но я не могу. Я слишком устала, слишком опечалена. Поэтому я позволила воде течь, пока она не остыла, а потом вымылась до блеска и на цыпочках прокралась в пустую спальню, где голая забралась под простыни и плакала, пока не уснула.
ГЛАВА 27
Ты готова?
Нет.
Я вцепилась в ремень безопасности и уставилась на фасад дома Дианы. Её машина стояла на подъездной дорожке, но ставни были закрыты, что было крайне необычно для неё. Ей нравился свет.
Тиган ткнула меня в плечо.
Может быть, она поймёт. Она всегда казалась довольно крутой, хотя и немного пугающей.
Я уставилась на дом.
В ней объединены оба эти качества.
Ты пойдёшь в школу?
Я потерла ноющий висок и посмотрела на свою одежду дизайнерский спортивный костюм, который Тиган украла у своей мамы.
Думаю, что я должна пойти, если только она не отвезёт меня прямо в «КДН»1. Но я постараюсь приехать в школу.
Джури сказал, что он будет в школе, и кто знает, что он сделает, чтобы добраться до меня.
Эй. Если ты увидишь Малачи
Его тоже не было в школе со дня выпускного бала. Я думала, вы вместе.
Нет. Определённо, нет.
Она пожала плечами.
После выпускного многие расстались. Это была большая трагедия. Грег всё ещё в больнице, Алексис ковыляет на костылях, а на прошлой неделе у нас было два собрания по поводу бандитских разборок. Йен почти ни с кем и словом не обмолвился. Он просто выглядит пришибленным, она искоса взглянула на меня. Я сказала ему, что ты жива, но не уверена, что он мне поверил.
Ещё одна напряжённая встреча, которую я не особо жаждала. Я сомкнула пальцы на дверной ручке машины.
Я поговорю с ним позже, если Диана не убьёт меня.
Хороший план. Ты хочешь, чтобы я подождала тебя?
Нет, езжай в школу. Я догоню тебя позже.
Я вышла из её машины и поплелась вверх по ступенькам. Я взглядом скользнула по тюльпанам на её клумбах. Мило и так обыденно. Это была болезненная иллюзия. В тёмном городе и царстве Мазикинов всё выглядело так же ужасно, как и было на самом деле. Здесь на деревьях щебетали птицы, на соседней детской площадке визжали и хихикали маленькие дети, а в воздухе витал сладкий аромат жимолости. Всё это казалось безопасным, чистым и правильным. Но ничего этого не было. Ни для меня, ни для кого-то из моих близких. Я фыркнула, когда ветер поднял мои кудри. Будут ли Мазикины по-прежнему пахнуть ладаном теперь, когда они не совершают ритуал обладания для привода ещё больше членов своей семьи в мир живых? Неужели мы потеряли и это преимущество?
Я подошла к входной двери и постучала. У меня не было своего ключа. Тяжёлые шаги заставили мой желудок сжаться, а затем дверь распахнулась. Обычно гладкое лицо моей приёмной матери было искажено тревогой и горем, а её серебристые волосы были сухие и растрёпанные. Её тёмно-коричневая кожа приобрела сероватый оттенок, глаза были опухшими и налитыми кровью. Она пристально посмотрела мне в лицо, а затем оглядела меня с головы до ног. В этот момент тишины моё сердце билось так сильно, что я не могла дышать. Она была единственной, кто не бросил меня. Всё ещё.
Прости меня, Диана, прошептала я.
Её глаза распахнулись, и из них хлынули слезы так быстро, что потекли по щекам. Затем она протянула руки и схватила меня за плечи, и в одно мгновение я оказалась прижата к её груди, а она всхлипывала. Её хватка была стальной, но мягкой, когда она прижала меня к себе.