Всё замедлилось. Моя грудь наполнилась самым невообразимым давлением, как будто она вот-вот взорвётся. Зрение окрасилось кровью. Уши наполнились криками, но я была уверена, что они исходят не от меня.
Давление исчезло. Дикое существо с вьющимися чёрными волосами и сверкающими янтарно-карими глазами приземлилось прямо на спину Королевы, оттаскивая её от меня. Неуклюжая со своим огромным животом, Королева замахала руками и завыла, когда моя мать оторвала один из её серебряных когтей и вонзила его в шею Королевы.
Nadie puede robarle a mi bebé los dientes! крикнула мама. (примеч. с испанского: Никто не смеет красть зубы моего ребенка!)
Я уставилась, не в силах ни дышать, ни двигаться, в то время как когтистые руки Королевы царапали узкий клинок, вонзившийся ей в шею. На сиденье повозника Зип всё ещё боролась с Силом. Она сильно истекала кровью, похоже, он разорвал ей горло, и её хватка на его шее, судя по всему, стала слабой. Корчащаяся Королева привлекла внимание Сила, и с рёвом он отпустил Зип и бросился к моей матери.
Ещё до того, как Сил успел приземлиться, Зип повернула телегу в другое направление, и он слетел с телеги. Он ударился о стену и рухнул кучей. Двигатель зашипел, когда Зип свернула от выхода и вернулась в тронный зал. Моя мать подползла ко мне, пока мы тащились вперёд. Мягкими руками, пахнущими мокрой собакой, она погладила меня по лицу. Всё ещё не в силах вымолвить ни слова, я подняла на неё глаза. Всё остальное было как в тумане. Только её лицо было настоящим. Я видела ясность в её глазах и слёзы, которые горячими каплями падали на мои щёки. Она погладила меня по волосам.
Te amo, Lela, прошептала она. Siempre. (примеч. с испанского: Я люблю тебя, Лила. Всегда.)
Она вытащила клинок из моего плеча и столкнула меня с телеги.
Я сильно ударилась головой о костяной пол. Обессиленная, парализованная и медленно теряющая сознание, я смотрела, как Зип с разорванным горлом, свесила голову и завела мотор. Моя мать смотрела на меня с умиротворённой улыбкой, которая длилась до тех пор, пока телега не врезалась в каменную стену, окружавшую портал. С хрустящим взрывом спина Зип поднялась в воздух, швырнув её, мою мать и Королеву прямо в голубые глубины.
* * *
Первое, что я почувствовала, оказалось тёплой рукой, прижатой к моему животу. Я напряглась.
Это я, Лила, прошептал Малачи, и я немного расслабилась, позволив своим чувствам кормить меня информацией.
Его землистый запах окружил меня. Он рукой прижал меня к своей груди, и его ладонь легла прямо над тем местом, где Королева вонзила свои когти в мою плоть. Я подтянула тунику, заметив, что она была новой и чистой. Малачи убрал руку с моей кожи, обнажив пять изогнутых розовых шрамов.
Это была худшая из твоих ран.
Он снова положил руку мне на живот.
Я накрыла его руку своей.
Мы всё ещё во дворце?
Люди Кожевника привели нас сюда, чтобы мы восстановились.
Я перевернулась на спину, каждая мышца болела. Мы лежали на мягком кожаном тюфяке в прохладной комнате без окон, освещённой единственным тусклым фонарём рядом с кроватью.
Моя мама и Зип они погибли.
Он вздохнул.
Я знаю. Мне жаль.
Как думаешь, это больно? прошептала я, вспомнив широко раскрытые глаза матери, когда она упала в портал.
Сомневаюсь, что мы можем это знать.
Я закрыла глаза.
Она спасла меня.
Малачи поцеловал меня в кончик носа.
И с тобой всегда будут эти знания. Твоя мать любила тебя и, в конце концов, отдала свою жизнь ради тебя. Ты была для неё полной противоположностью никчёмности.
Тихий всхлип вырвался из меня. Он склонил голову, сжав руки вокруг меня. Я прижалась лицом к его груди и сделала несколько глубоких вдохов, надеясь успокоиться. Я не могла позволить себе сломаться или жить этим, не сейчас. Я дотронулась до лица Малачи там, где Королева вцепилась в него когтями. Раны теперь были просто шрамами, хорошо заживающими.
Я рада, что они позволили нам побыть здесь вместе.
Он встретился со мной взглядом.
Думаю, они знают, что мы значим друг для друга.
А это хорошо или плохо?
Прямо сейчас хорошо, он носом задел моё ухо. Когда Зип врезалась телегой в портал, битва прекратилась. Мазикины были опустошены потерей матери. После этого их было легко сломить. Теперь Кожевник контролирует дворец. Мы должны присоединиться к ним как можно скорее.
Ты где-нибудь видел
Анну?
Он нахмурился.
После того, как Мазикин нашёл нас в уборной, нет. Я предполагал, что она была с Тресой.
А что, если Треса избавилась от неё?
Ты действительно думаешь, что это возможно?
Анна через многое прошла, и Треса знает это царство лучше, чем она. Или я задумалась, ты думаешь, она могла отправиться за Такеши, чтобы попытаться спасти его?
Я уверен, что она скучает по Такеши, и она однозначно хотела бы спасти его. Но она не бросила бы нас, его голос был таким усталым.
Как ты? тихо спросила я.
Он был раздет до пояса, так что я могла видеть, что свежие раны зажили. Я провела пальцами по новым рубцовым шрамам на его коже. На данный момент, их было больше, чем здоровой неповреждённой кожи на его торсе. Я поцеловала одно из нетронутых мест, где его плоть была гладкой и тёплой. Мой.