Карел Кохани, сорвалось с побледневших губ.
Мужчина поморщился, отчего на его бледном лице еще сильнее очертились скулы.
Сотню лет не пользовался этим именем.
«Про сотню лет, полагаю, не метафора», Полина по крупицам собирала в памяти все, что знала об этом странном человеке, и с каждым мгновение ужас все сильнее сжимал бешено бьющееся сердце. Тем временем Карел сделал шаг.
Не подходите! заорала во весь голос девушка, о чем тут же пожалела. Больная голова взорвалась от ее крика сильнейшим приступом,
перед глазами потемнело, а челюсть свело до зубного скрипа.
Останови меня, с не предвещавшей ничего хорошего ухмылкой мужчина сделал следующий шаг.
Нет! Полина замотала головой и, прижимая к груди одеяло, отползла в самый дальний угол постели.
Ты можешь, еще одно движение навстречу и полы халата коснулись прикроватной скамьи.
Мысли путались: мгновение назад она пила чай в обществе графа и Гарнье, чувствовала нежность губ Рейнара на своих, а теперь внезапно очнулась обнаженной в огромной старомодной кровати рядом с убийцей из прошлого, ожившим кошмаром ее темных видений. Издевательская ухмылка, вздергивающая вверх угол бледных четко очерченных губ, глаза цвета грозовых облаков, прожигающие ее молниями взгляда, хищная, опасная мягкость движений в непозволительной, пугающей близости от ее подрагивающего под одеялом тела. Повиликовое чутье муторно, тяжело пробивающееся через головную боль, тянулось к незнакомцу, пыталось уловить суть, ощутить след уникального запаха, но попытки эти были слабыми и неумелыми, как первые шаги больного, много месяцев проведшего на больничной койке. Собственная слабость пугала Полину едва ли не больше близости похитителя.
Прочь! в попытке защититься, девушка схватила с тумбочки стакан и швырнула в мужчину. Не причинив никакого вреда надвигающемуся, стеклянный бокал разбился о стену за его спиной.
Богемский хрусталь, фамильная ценность. Ай-яй-яй, дикая молодая Повилика, мужчина усмехнулся и погрозил пальцем. И это все, на что способен легендарный клематис?
Его колено уже сминало расшитую цветочным узором простынь в метре от сжавшейся в напряженный комок Полины.
«Бежать!» единственной мыслью билось в голове. Выбраться на волю, скрыться от пронзительных серых глаз. Здравый смысл сдался, уступив место инстинктам, а они требовательно кричали мчаться прочь от того, чье прошлое было чернее тяжелого шелка халата. Подскочив во весь рост и ударившись затылком о потолочную притолоку, отчего перед глазами взметнулись искры всех оттенков и граней боли, девушка рванула к массивной старомодной двери вроде тех, что встречаются в старинных особняках. Путаясь в одеяле, стараясь не запнуться и одновременно не потерять единственное подобие одеяния, заколотила ногами и кулаком по деревянному полотну:
Помогите! обнаженной спиной чувствовала приближение угрозы: темный, буравящий насквозь взгляд, опасную легкость движений, чужое размеренное дыхание, грозящее вот-вот коснуться покрывшейся мурашками кожи.
Ты в силах справиться сама, издевательски прозвучало над ухом. Тело пронзило электрическим разрядом холодные пальцы, играя, пробежали сверху вниз по позвоночнику, замедлившись там, где сползшее одеяло едва прикрывало ягодицы.
Не трогайте меня! Пустите! во всю глотку заорала Полина и навалилась всем весом на дверь.
Ручку поверни, не заперто, ухмыльнулся стоящий за спиной, сжимая в кулак и оттягивая на себя тонкое покрывало.
Отполированная до блеска латунная ручка легко поддалась, выпуская девушку в широкий, освещенный газовыми лампами коридор. Споткнувшись о порог, по инерции Полина повалилась на колени, теряя при этом остатки самообладания и последнее прикрытие наготы. Колени саднило от удара, голова раскалывалась от боли, позади ухмылялся, отшвыривая одеяло, герой ее кошмарных снов. Слезы бессилия сами собой хлынули из глаз. Голая, всхлипывающая, на четвереньках она пыталась сориентироваться. Слева распахнулась дверь, разрезая коридор полосой яркого света. В надежде на спасение, девушка повернула голову, но слова о помощи не успели слететь с языка. Фигура в проеме принадлежала коренастому широкоплечему мужчине.
Все в порядке, месье? обратился он к стоящему за Полининой спиной.
Более чем, Стенли. Попроси Мардж поставить чайник, спокойная уверенность в низком голосе подстегнула инстинкты самосохранения в девичьем теле.
«Маньяки какие-то!» не размышляя и более ни на что не надеясь, девушка рванула к ближайшей двери. За ней оказалась уютная комната с большим распахнутым настежь окном. «Спасена!» восторженно зазвенело в мозгу, когда, запинаясь о тканые, узорчатые половики и роняя с широкого подоконника горшки с цветами, Полина выбралась на опоясывающую дом веранду. За деревянными перилами простирался лес. Вековая буковая роща утопала в лиловом мареве от ступеней веранды раскинулся цветочный ковер всех оттенков синевы. Ни подъездной дорожки, ни натоптанной тропинки благоухающий покров, не тронутый и следом человеческого присутствия.
«Наверно, дорога с другой стороны дома», промелькнуло
во все еще туго соображающей от головной боли голове перед тем, как Полина спрыгнула на землю.