Я не спал.
Я поворачиваюсь к нему лицом и обнаруживаю, что он больше не смотрит на невидимую точку на полу, а уставился на меня.
Ты не спал или не мог спать?
И то, и то.
Мне казалось, ты говорил, что твой вид подвержен уровню смертной слабости, находясь на Земле. Болезнь, истощение, голод
При обычных обстоятельствах, да. Но я ненормальный. И не уверен, что нормальное больше существует.
Он подходит ко мне, ненадолго останавливаясь, чтобы убрать пустой стакан.
Откуда ты узнала, где моя комната.
Я моргаю.
Что?
Я тебе не говорил. И очень сомневаюсь, что Легион или Николай захотели бы, чтобы ты знала, где я остановился. В этом доме почти двадцать спален, если не больше. Так как же ты узнала?
Я резко вдыхаю, пытаясь придумать объяснение. Я не могу рассказать, что видела той ночью. Не потому, что он был с мужчиной и женщиной. Не потому, что в тот момент страсти он казался таким потерянным. Таким одиноким. Я не могу сказать, иначе пришлось бы признать, что я стояла и наблюдала. Что была так возбуждена и находилась в двух секундах от того, чтобы задрать саронг и погрузить пальцы в себя, пока Кайро и его спутница сосали и облизывали красивый, толстый член Люцифера, будто это их последний ужин.
Он знал. Видит румянец на моих щеках и замечает, как я кусаю губу, когда эти воспоминания разжигают пламя у меня в животе. И я не могу позволить этого. У него хватит боеприпасов, чтобы пытать меня. Я не доставлю ему такого удовольствия.
Не знаю. Я пожимаю плечами, пытаясь соврать. Должно быть, услышала от одного из слуг Айрин. Наверное, запомнила, чтобы держаться подальше.
Он ухмыляется, будто правда написана жирным шрифтом чёрной ручкой у меня на лице.
Да. Вероятно.
Ну, ладно, неловко замечаю я. Давай вернёмся
Что у тебя на лице?
А? Я хмурюсь, хлопая себя по щекам. Где?
Он подходит ещё ближе, пока между его точёной грудью и моими сосками почти не остаётся места, и проводит большим пальцем по моему лбу.
Видишь? говорит он, показывая мне нарисованный углём символ. Что это?
Я отступаю и округляю глаза, а каждая эмоция внутри ведёт войну. Страх. Волнение. Путаница. Определение. Я чувствую всё одновременно.
Это сажа. Как? Я я не Я делаю глубокий вдох, приводя в порядок мысли. Во сне пол разверзся, и там был огонь. Я не могла пошевелиться или убежать. Я едва не сгорела заживо. Легион кричал, чтобы я проснулась. И когда я, наконец, очнулась, сама кричала: «Проснись».
Ты знаешь, что это значит, верно?
Я медленно киваю.
Легион жив. Он всё ещё там, и он ещё он. И если сможет найти меня, может, мы сможем найти его.
Люцифер выглядит таким же спокойным и хладнокровным, как всегда, но тучи начинают клубиться в его взгляде, когда он произносит:
Если только Души не найдут тебя первыми.
Глава 3
Кейн расхаживает по комнате отдыха Айрин, расспрашивая меня о сне, а Лилит делает заметки. Тойол яростно стучит по клавишам ноутбука, а Андрас просматривает сводки национальных новостей на iPad, ища, может ли что-то указать на активность демонов высокого уровня.
Возникло ощущение, что всё, как раньше до того, как мы потеряли Легион из-за Душ. Однако там, где когда-то сидели Феникс и Джинн, была заметная пустота. По словам Люцифера, Феникс не отходил от Джинна. И я не могу не заметить, насколько пусто здесь без Нико и Крисиза.
Даже когда мы стоим на пороге войны с Уриэлем, было что-то утешительное в том, что они здесь. Помимо Люцифера и Айрин, все, кто мне дорог, жили под одной крышей, включая сестру.
Я смотрю на Айрин, которая,
кажется, больше занята процессом, как один из молодых слуг кормит её свежими фруктами. По крайней мере, что-то никогда не меняется. За исключением Люцифера, который теперь сидит рядом со мной, хотя это считалось местом Нико.
Сначала я увидела освещение, похожее на стробоскопы в клубе. Розовый, зелёный, жёлтый цвет. Потом разбитая бутылка из-под выпивки.
Из-под какого именно алкоголя? И какого цвета были осколки? спросила Лилит.
Не знаю. Скотч? Виски? Я не видела этикетку, и, кажется, что стекло было зелёным.
Кейн кивает, обдумывая несущественные детали, которые я могла бы упустить.
Хорошо. А как насчёт вывески?
Я снова повторяю весь сон, пытаясь вспомнить какие-нибудь подробности, которые, возможно, упустила. Когда я добираюсь до нечитаемого символа, встревает Тойол.
Сможешь его нарисовать?
Я не успеваю произнести ни слова в ответ, а Лилит суёт мне в руки клочок бумаги и карандаш.
Рисуй, тогда мы могли бы найти его в Интернете.
Я хмурюсь и неохотно прижимаю грифель к бумаге.
Я не знаю, получится ли.
Я концентрируюсь, чтобы правильно нарисовать набор символов, хотя мне всё это кажется бессмысленными извилинами и линиями. Не успеваю я закончить, как Люцифер выхватывает бумагу у меня из рук.
Это Демоури Шеол, задумчиво говорит он, нахмурившись.
Демо что? спрашиваю я. Мой ужасный рисунок не может просто что-то значить.
Демоури Шеол. Древний язык демонов. Это диалект енохианского языка ангелов. Он давно забыт, и только самые древние или опытные демоны могут расшифровать его.
Кейн забирает бумагу у Люцифера, не обращая внимания на свирепый взгляд, быстро осматривает рисунок и передаёт Тойолу. Судя по выражению их лиц, ничего хорошего это не значит.