Нет, Иден. Ты выставила себя идиоткой. Хочешь, чтобы тебя убили? Если по душе самоубийство, могу предложить менее унизительные варианты.
Отправляйся в ад, бормочу я, не в силах придумать ничего лучшего.
Уже? Я же в отпуске.
Да, конечно, твоя садистская задница получает удовольствие,
наблюдать за убийством невинных людей. Я шагаю вперёд, стремясь уйти подальше от его осуждающих взглядов. Но он следует за мной по пятам, и даже то, что я чуть не хлопнула хреновой дверью у него перед носом, кажется, не поколебало. Я пересекаю комнату, чтобы забрать рюкзак, но Люцифер выхватывает его у меня из рук. Какого хрена? Отдай!
Нет, пока ты не успокоишься и немного не отдохнёшь. Ты не спала. И не ела. Работаешь на износ и думаешь, что будешь эффективна? Тебе запросто свернут шею?
Я же сказала, что в порядке. И не тебе обо мне заботиться. Я хочу забрать рюкзак, но Люцифер убирает его из пределов досягаемости, будто тот почти ничего не весит.
Как раз я о тебе и забочусь. Потому что ты либо слишком глупа, либо слишком незрела, чтобы вести себя рационально. И забываешь у нас нет Искупителя. Ты милая и довольно приличная любовница, но я не стану жертвовать собой ради девчонки.
Никто тебя о таком и не просит. Никто даже не просит тебя пойти со мной. Оставайся здесь, если страшно. Наверное, это к лучшему, не испортишь маникюр.
Он издаёт сардонический смешок.
Ты забавная. И немного забывчива. Он шагает вперёд, наклоняя голову так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне В монохроматических сияющих глазах назревает буря, и голос Люцифера смягчается до навязчивого шёпота. Мне стоит напомнить, что я могу содрать с тебя кожу, не пошевелив пальцем? Я бы даже не вспотел. Я мог бы съесть тебя живьём и использовать твои прекрасные серебряные волосы в качестве зубной нити. Он нежно проводит пальцами по моим волосам, прежде чем резко схватить их. Достаточно жёстко, чтобы я запрокинула голову. Я не Легион, Иден. Мне насрать на чувства. Не стоит доводить меня до истерики. Так что закрой хорошенький ротик и делай, как я говорю.
Он толкает меня, и я ударяюсь о кровать. Я зла и смущена, но у меня хватает здравого смысла не бросать вызов. Ужасный образ тех девушек, пожирающих друг друга, до сих пор запечатлён в голове. Люцифер даже ни слова не сказал; для него это так же просто, как моргнуть. И эти девушки они наслаждались тем, что служили Люциферу своей ужасной кончиной. Я не сомневаюсь, что он обрёк бы меня на подобную участь за то, что я просто испытывала его терпение.
Люцифер бросает рюкзак мне под ноги и поворачивается к двери.
Мы уходим утром, добавляет он, прежде чем повернуть ручку. Поспи, Иден. Тебе это необходимо.
Я тяжело дышу, а глаза затуманены яростью, когда впиваюсь пальцами в мягкое атласное одеяло, просто чтобы удержаться от того, чтобы ударить что-то или кого-то. Я даже не осознаю, что разрываю ткань, пока кончики пальцев не натыкаются на металлические пружины матраса.
Дерьмо. Что со мной?
Я понимала, что внутри что-то развивалось. Я уже несколько дней это чувствую, с тех пор как меня вытащили из той чёрной воды ненормальная сила, сверхчеловеческая скорость. Я знала, что переродился во что-то не совсем человеческое, но действительно не понимала, какой частью принадлежу этому миру, а какой совершенно другому. Я чувствовала, как это бурлит во мне, проникая всё глубже и обжигая глаза. И эта сила всё более доминирующая, более интуитивна. Я закрываю глаза, пытаясь снова взять себя в руки. Я бы не стала тем, кем меня создал Уриэль. Я не монстр, хотя каждый инстинкт внутри хотел позволить моему внутреннему злу взять бразды правления.
Когда сердцебиение замедляется, а адреналин начинает спадать, усталость впивается когтями. У меня едва хватает сил скинуть ботинки, прежде чем свернуться калачиком на кровати, стараясь не лечь на изодранные одеяла. Я опускаюсь на холодные подушки, замечая, что они ещё пахнут Легионом дождём, выжженной землёй и горящими дровами. Каждый вдох воспоминание. То, как он целовал меня, будто голодал, а я его пища. То, как его огромное тело прижималось к моему, и как я чувствовала себя маленькой, но в то же время защищённой. То, как он входил в меня, прежде чем впиться зубами в шею, как будто кровь жидкий Экстаз. И в последний раз вдыхая его запах, прежде чем погрузиться в глубокий сон, я слышу его. Слышу их.
Стробоскопические огни скользят по пустому танцполу.
Зазубренные осколки стекла плавают в луже коричневатой выпивки.
Неоновая вывеска. Сломанный деревянный стул.
Раскат искажённого смеха. Стена, забрызганная свежей, ярко-красной кровью.
И символ, которого я никогда раньше не видела.
Вспышки изображений, соединённых в бесконечный цикл, каждый из которых длится всего секунду. Я напрягаюсь, чтобы рассмотреть больше, надеясь увидеть, где нахожусь, но в момент, когда делаю шаг дальше, карусель начинается снова. Я смотрю на себя одетая в рваные джинсы, толстый свитер
и кроссовки. Это моя одежда, но я не носила её уже несколько месяцев, с тех пор, как вещи испачкались мозгами и желчью в грязном магазине на углу, где когда-то работала. С тех пор, как Легион ночью ворвался в грязные окна с оружием наготове и спас меня от Призыва Люцифера.