Но это не меняло того факта, что я наслаждалась каждой секундой этого сна. Если откушу сливу, и она окажется такой же волшебной, как и предыдущая, я не разочаруюсь.
Прежде чем потерять смелость, я поднесла сливу ко рту и впилась в нее зубами. Сладкий и восхитительный вкус наполнил мой рот, и я застонала. Возможно, это было из-за голода, но была уверена, что это было самое вкусное, что я когда-либо ела.
Я откусила еще один кусочек, потом еще один, пока не доела весь плод. Затем я сорвала вторую сливу, а потом и третью. Я пожирала их, как голодное животное, сок и кусочки мякоти стекали по моей груди. Мне было все равно. Здесь не было никого, кто мог бы это увидеть, а даже если бы и был, сливы были слишком опьяняющими, чтобы обращать внимание на что-либо еще.
Вижу, ты полакомилась плодами с моих деревьев, прорычал из темноты хриплый голос. Но, с другой стороны, я должен был ожидать это от маленькой воровки.
Этот знакомый голос проник в мои кости и превратил мой мозг в камень. Я не могла пошевелиться в течение нескольких напряженных секунд, пока мой разум пытался осознать, что здесь был Владыка Костей. И он поймал меня на краже. Снова.
Я собралась с духом, когда Владыка Костей вышел из тени, а густой
голова, и ее голос исчез так же быстро, как и появился.
Кровавый дуб? Мне в голову пришли слова Белиала, когда он вытащил меня из зыбучих песков. Он упомянул что-то о плотоядных деревьях. Это ли имела в виду голова?
Из всех способов умереть в этом дурацком лабиринте, я не хотела быть сожранной чертовым растением.
Сжимая в кулаке серьгу-кинжал, я пыталась приподняться, чтобы дотянуться до тянущей меня лозы, а мышцы кричали от боли. Это было бесполезно. При той скорости, с которой мы двигались, я не могла оторвать спину от земли.
Марк однажды пытался заставить меня записаться на пилатес. Я рассмеялась ему в лицо, когда он предложил заняться спортом, тем более на публике. Да еще и в торговом центре. Не совсем мое место.
Теперь я жалела, что отказалась. Если бы я только знала, что еженедельные упражнения на мышцы живота спасли бы меня от плотоядного дерева во время моего неожиданного отпуска в чертовом Лимбо.
Я почувствовала запах еще до того, как увидела его, и мне пришлось сдерживать рвотный позыв. Я привыкла к смерти, но трупы, к которым я привыкла, были покрыты пылью и давно разложились. Этот запах был резким, таким, что проникал в каждую пору, оставляя пленку на коже и волосах.
Запах разложения в воздухе был настолько сильным, настолько густым, что у меня слезились глаза и скрутило живот.
Меня протащили через еще одни заросли, и я оказалась на другой стороне огороженного сада. И тогда я его увидела.
Кровавый дуб был огромным деревом с самым толстым стволом, который я когда-либо видела. У него были извилистые, сучковатые ветви, которые выглядели в точности как в фильме «Сонная лощина». На нем не было листьев, даже следа зелени. Только мертвые ветви и змеевидные лозы, такие же, как та, что притащила меня сюда.
Кора была испачкана темным соком. Нет кровью. Она стекала по стволу и просачивалась в землю вокруг него, окрашивая почву в зловещий багровый цвет.
Лоза вокруг моей лодыжки все еще тянулась, обвиваясь вокруг дерева и затягивая меня к нему. Я уставилась на ветви и заметила бледные куски чего-то, застрявшие между ними, которые сначала сливались с пасмурным небом.
Оказавшись ближе, я смогла разглядеть, что это было на самом деле части тел. Их жевали толстые сучки на ветвях. Каждый бугристый сучок и нарост на дереве имел зубы, острые и желтые, которые жевали гниющие куски плоти, капая кровью на кору и окрашивая все в красный цвет.
Я была в таком ужасе, так боялась, что стану еще одним трупом, лежащим среди ветвей кровавого дуба, что даже не могла кричать. В течение мучительно долгого момента я могла только смотреть, как дерево продолжало тянуть меня к себе, и пространство между нами, пропитанное кровью, исчезало.
Затем в моем мозгу что-то щелкнуло.
Прилив адреналина и решимости призвал все оставшиеся у меня силы, чтобы подтянуться и ухватиться за лозу, обернутую вокруг моей лодыжки. Удерживая ее одной рукой, чтобы не упасть, я начала пилить ее с помощью серьги-кинжала.
Дерево завыло от боли, десятки бесплотных душ слились воедино, создав самый жуткий звук. Я пилила как сумасшедшая, пока лоза поднимала меня в воздух, отчаянно пытаясь освободиться из тисков кровавого дуба, чтобы иметь возможность бежать.
Пот стекал по моему телу. Я тяжело дышала, сосредоточившись на лозе, пытаясь не обращать внимания на движение дерева в поле моего зрения.
Я не должна была смотреть.
По центру ствола кровавого дуба пролегала щель, которая вела в зияющую пасть, усыпанную бесчисленными рядами острых как иглы зубов. Внутри пасти были куски изжеванных конечностей, спутанных между собой.
О, черт, я боролась с рвотным позывом, когда свежий поток запаха гниющей плоти ударил меня по лицу.
Можешь потише? Мы тут пытаемся спокойно гнить, возмутилась одна из голов, торчащих в кустах неподалеку.
Просто быстрее дай ему себя съесть, хихикнула другая голова. Это не так уж и плохо. По крайней мере, после смерти. До смерти действительно довольно неприятно.