Огня этой ночью не будет. Он привлечёт нежеланных гостей, сказал он тихо. Тебе хватает слоёв одежды?
Будто тебе есть до этого дело, подумала Силла, но ответила:
У меня есть этот плащ. Этого должно хватить.
Он свел брови, когда взглянул на плащ:
А где твой красный?
Я забыла его в Сварти. Гекла сказала, что я могу взять этот запасной.
Он фыркнул:
Забыла? Боги небесные, женщина.
В неловкой тишине Силла глядела куда угодно, только не на Рея. Но пока разжевывала сушеного лося, она могла почувствовать, как он тщательно изучает ее, словно разбирает по косточкам.
Прекрасно. Именно такой неловкости она и ожидала.
Листья! Мысль засела в ее голове, заражая острой потребностью. Тупая пульсация в висках усилилась, сдавив голову словно в тисках. Сняв пробку с флакона, она вытряхнула несколько листьев на ладонь.
Взяла один и замерла.
Два, чтобы забыть. Два, чтобы
стереть пятно этого зверя из памяти.
Силла сжала меж пальцев второй лист. Да. Сегодня она его заслужила.
Рей напрягся и выпрямился.
Эти листья яд. Если бы ты знала, что для тебя хорошо, ты бы перестала их принимать.
Она скользнула взглядом по его холодным, как лезвия глазам и сразу отвернулась. Молча, Силла сунула оба листа за щёку, закрыв глаза, она ждала, пока распутаются узлы и путы в голове. Этот день был слишком долгим. Ей нужно было снова почувствовать себя собой.
Но Рей не унимался:
Они разрушат твою жизнь.
Хватит, прошептала она, оставляя глаза закрытыми. Хватит притворяться.
Напряжение в ее голове размякло, стекая в лужицу восхитительного тепла в животе. Силла откинулась на спину, сцепив руки.
Притворяться? Я не лгу тебе. Эти листья отвратительны. Они ломают людей.
Не делай вид, что тебе не всё равно, выдохнула она. Язык становился тяжёлым, а слова медленными и вялыми.
Голос Рея был резким, как удар:
Я бы не стал притворяться. Ты можешь и дальше идти по пути вреда себе. Я лишь подумал, что ты хотела бы знать, что ждёт тебя в его конце.
Открыв глаза, она уставилась на первое сияние звёзд в небе. Там ли её отец, среди предков, рядом с матерью? Её родные родители тоже там?
Глаза Силлы наполнились слезами. Хоть она и не оставила подношения, губы зашевелились в безмолвной молитве. Суннвальд, защити отца. Малла, даруй ему отвагу. Стьятна, освети его путь.
Мысли качали её словно она была на облаках. Её не волновали слова Рея. Она держалась за это тепло. Тепло, что было как объятие отца, запах у дверей родного дома, треск огня пока она грела ноги. Это был дом. То, к чему можно вернуться, куда бы ни привели её ноги. Как бы ни было тяжело.
Это была вершина её дня. И она не позволила Рею её испортить.
Силла прищурилась, вглядываясь в небо. Там был молот Хаброка, крылатый конь Марры, змеиное войско Миркура и Звезда-Мать. Время ускользало, она ощущала его лишь по угасанию света и росту яркости звёзд.
Кто пытался изнасиловать тебя?
Она моргнула. Его голос вырвал её из мыслей.
Что?
В Искривленном сосновом лесу. Кто пытался причинить тебе вред?
Она уловила в его голосе напряжение. Будто ему было тяжело это спрашивать.
Одна из банд. «Боевые Шипы». Силла вздрогнула. Не волнуйся. Они все мертвы.
Он молчал. Она почувствовала его взгляд, ощутила, как накапливаются вопросы. Краем зрения увидела, как он открыл рот и снова закрыл.
Это была не я, клянусь звёздами. Это был огромный гримвольф. Может его послали духи леса. Или же это их иллюзия, и мне просто повезло сбежать. Он погнался за воинами, а я побежала так быстро и далеко, что заблудилась. И птицы помогли мне найти путь.
Рей пробормотал что-то вроде «у неё ещё и не все дома», но она не обратила внимания. Уставившись в небо, Силла удивлялась, как звёзды могут оставаться неизменными, когда всё остальное рушится. В голове всплыл вопрос, который она не могла вытолкнуть.
Рей. Кто тот человек? спросила она хрупким голосом.
Что?
Кто тот знакомый, что принимает листья?
Рей молчал так долго, что Силле показалось, что она вовсе не произносила вопроса вслух. Но, наконец, он ответил:
Мой брат их принимал.
А затем сказал то, что изменило всё:
Он мёртв. Эти листья его отравили.
Силла слышала его слова, слышала лёгкую хрипотцу в голосе. Она знала, что должна что-то сказать, но не смогла, слишком устала. Устала чувствовать беспокойство быть пойманной в этом бесконечном круге. В уголке разума зародилось сомнение, и она не знала, что с ним делать. Силла перекатилась на бок, отворачиваясь от Рея.
Закрыла глаза, вдыхая медленно через нос, пытаясь прогнать страх, что начал врастать в неё, как сорняк.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять.
Ты можешь уйти в любую минуту, сказала девочка. Она сидела на траве, скрестив ноги, и обрывала белые лепестки с горного анемона. Просто не хочешь.
Я знаю, прошептала Силла, чувствуя, как глаза увлажнились.
А потом уснула.
Г
ЛАВА 32
Если Силле казалось, что первый день их путешествия был неловким, то утро после нападения оленя-вампира и вовсе стало испытанием. Рот пересох, и сколько бы она ни пила, жажда не проходила что, в свою очередь, оборачивалось постоянными остановками на тропе, чтобы спрятаться и облегчиться в кустах, к немалому раздражению Взора Секиры. Но помимо этих остановок, его раздражение из-за листьев витало в воздухе, будто надвигающаяся гроза. Силла не могла говорить об этом. Не могла слышать о брате Рея. Одна только мысль об этом сжимала ей желудок.