Разум был помутнён, вожделение к этой женщине билось в его груди, ломая остатки чувства самосохранения. Почему ты ощущаешься вот так? Спросил он тогда, и всю ночь ворочался с этим вопросом. Его броня таяла под её руками. Как он так потерялся так утратил контроль? Она ведь была неопытна, и ничего особенного не делала.
Ответ ударил по нему, словно кулаком в живот.
Её искренность. В ней не было притворства. Кокетства. Она была настоящая. Настолько настоящая, что отвечала с такой неукротимой жаждой.
Ему нужно было снова её поцеловать.
Ему нужно было сделать ее полностью своей.
Джонас попытался отогнать эти мысли. Это было безумием. Он никогда не думал подобным образом. Он не был создан для такого рода чувств. Но когда он вспоминал, как она смотрела на него, с доверием, с верой, внутри него разливалось тепло. Ему казалось, что он мог бы открыться ей, сказать что-то настоящее и она бы не осудила. Он хотел открыться. И это его пугало. Джонас знал одно это проблема, и напоминал себе, что привязанность опасна. Она всегда ведёт к опустошению и разрушению.
Сделав глубокий вдох, он попытался сосредоточиться на разговоре с Реем.
На самом деле, это довольно умно, сказал Джонас. Она вычислила твою слабость.
Рей буркнул что-то себе под нос. Лошадь и правда была его единственным мягким местом. У Джонаса дёрнулся уголок губ, когда он вспомнил, как у Лошади однажды появилась гниль от дождя, и Рей остановил их путешествие, чтобы купить ей специальное мыло. Целую неделю весь отряд «Кровавой Секиры» ждал, пока Рей ежедневно мыл свою лошадь, прежде чем они смогли снова двинуться в путь.
Всё равно не верю ей, Джонас. Её история хрень собачья.
Тебе напомнить? Земельные споры дело частое, Взор Сериры.
Рей взглянул на него, натянув длинные пряди бороды и аккуратно срезая их кинжалом.
Прости, Джонас. Я не хотел тебя задеть.
Знаю, кивнул тот. Просто почему бы не дать ей шанс?
Рей выдохнул, зажав переносицу пальцами.
У меня голова кругом от этой работы. Она слишком важна и слишком опасна, чтобы позволить себе лишние сложности. А теперь ещё и шкунгары нападают на людей? Они же должны быть нейтральными! Почему, во имя вечного пекла, им нападать на человека, да ещё и забираться так далеко от Западных Лесов?
Джонас покачал головой. У него не было ответов, только куча вопросов. Он видел шкунгара всего однажды до этого случая. Безмятежное существо, мирно проходящее мимо ручья, пока он наполнял флягу. Он слышал рассказы о нападениях, но речь всегда шла о провокации: либо кто-то срубил дерево в священной роще, либо глупый воин нападал первым. Но когда Джонас вспоминал с какой дикостью шкунгар нападал, как странно светились красным его глаза и зловоние гнили, он понял: здесь действовали некие злые силы.
Прошлой ночью, когда он вернулся в лагерь, смердя, как задница тролля, вся «Кровавая Секира» накинулась на него с вопросами. Силла едва ли произнесла пару слов, и он не винил её. Вид отрубленной головы шкунгара не назовешь приятным зрелищем, особенно для тех, кто не привык к насилию.
Рей немедленно потребовал осмотреть тело, но смотреть было особо не на что алый свет глаз исчез после смерти, и в остальном существо выглядело вполне обычно. Однако запах гнили неестественный для лесных странников задержался, заставив Рея нахмуриться. Отряд прочесал лес в поисках других следов и, к счастью, ничего не обнаружил. Но все же, Рей приказал Гуннару присоединиться к Сигрун на ночном дозоре.
Джонас допил остатки роа.
Без понятия, почему лесные странники оказались так далеко на востоке.
Истре граничит с Западными Лесами. Думаешь, это может быть связано с нашей работой?
Возможно. Трудно сказать наверняка.
Хм. Рей провёл рукой по бороде, проверяя длину, прежде чем сменить тему. Я решил, что навещу Краки один. С ней. Он кивнул в сторону Силлы.
Глаза Джонаса мгновенно метнулись к нему.
Ты возьмёшь с собой только её? Почему не пойти всем отрядом?
Рей наклонил голову, быстрыми движениями проводя кинжалом вверх по вискам, выравнивая линию.
Куда вероятнее, что будучи только вдвоем мы сможем проникнуть в его дом. Если к нему домой заявится вся «Кровавая Секира», Краки, скорее всего, запрется изнутри и не станет даже слушать.
Грудь Джонаса сжалась. При
мысли о том, что морщинистые руки Краки могут прикоснуться к ней, в нем проснулась и зарычала какая-то первобытная часть. Кто-то должен присматривать за ней. Охранять ее от этого старого засранца.
Не дай ей пострадать, вырвалось у него.
Рей нахмурил брови.
Удивлён, что тебе вообще есть до этого дело, Джонас.
Тот поморщился.
Мы немного поговорили с ней на рынке. Она добрая.
Он почувствовал, как Рей смотрит на него, но не отвёл глаз от огня. Вечное пламя, да что с ним не так? Всю жизнь он выживал, заботясь только о себе и своей родне, которыми были для него «Кровавая Секира». Почему он рискует навлечь на себя гнев Рея из-за этой девушки?
Я пригляжу за ней, наконец сказал Рей, отложив клинок и потирая затылок. Ты знаешь, у меня хватит чести не допустить худшего. Ты будешь в ответе за повозку, пока мы с ней сходим к Краки, а встретимся уже в Квере к Самому Длинному Дню.