Она не знала, откуда всплыли слова Рея, но они снова разожгли в груди злость. Либо он ошибался, либо солгал. Потому что Силла знала: ее отец, человек, который сделал все, чтобы защитить ее, который умер ради этого, никогда бы не дал ей ничего настолько опасного, как описал Рей.
Наконец повозка остановилась, и взгляд Силлы упал на белую вывеску с нарисованным черным пером.
«Кабанья голова».
На выход, сказал Рей, хлопнув по борту повозки.
Силла спрыгнула, накинув ремень сумки на плечо.
Рей натянул шерстяной полог на повозку, закрепляя его по бокам. Из конюшни вышел мальчишка, забирая поводья Лошади, и Силла погладила ее по лбу, прежде чем последовать за Реем.
Сколько людей охраняют конюшни? спросил он мальчишку, когда они подошли к дверям «Кабаньей головы». У них чистый разум или они пьяницы?
Губы Силлы тронула тень улыбки.
Она опустилась на лавку у входа, покрытую овечьей шкурой, пока Рей договаривался о комнатах. Ее взгляд нашел Джонаса. Он стоял, прислонившись к противоположной стене, скрестив руки на груди, обтянутой кожаными доспехами. Их взгляды встретились, и всего на одно мгновение его глаза поймали ее в плен. Сердце в груди глупо перевернулось.
Ты должна держаться на расстоянии, напомнила она себе, но тело будто не слышало.
Наконец, глубоко вдохнув, Силла заставила себя отвернуться. Спустя несколько минут Рей направился к ней, сжимая в руке связку ключей. Двое постояльцев, только что вошедшие в таверну, тут же шарахнулись в сторону. Силла заметила, как хозяин с облегчением выдохнул. Даже они знали, что Рей само воплощение кошмара.
Он остановился перед ней, глядя сверху вниз ледяными глазами.
Комнаты оплатил Магнус. Выбирай себе соседа по комнате или спи в конюшне.
Она стиснула зубы, но в этот момент на ее плечо легла прохладная металлическая ладонь, сжавшая его мягко, но уверенно.
Будешь со мной, дулла, сказала Гекла, широко улыбнувшись. Силла позволила себе улыбнуться в ответ. Хорошо было знать, что хотя бы один человек в этой шайке был ей союзником.
Но стоило ей шагнуть к двери, как крепкая рука обхватила ее запястье, заставляя остановиться. Она подняла взгляд. Джонас смотрел на нее с легким раздражением. Кожа гудела от тепла его прикосновения, и Силла посмотрела
на свою руку.
Мне приказано отвести тебя на рынок, сказал он с явной неохотой, разжимая пальцы.
Приказано? нахмурилась она.
Я хочу сначала искупаться. Будь готова через тридцать минут.
И, не дав ей времени на ответ, Джонас развернулся и вышел за дверь. Силла тяжело вздохнула. Прогулка по городу с Джонасом. Спокойным этот день точно не будет.
Очевидно, у «Кровавой Секиры» было куда больше соласов в бюджете, чем когда-либо было у Силлы и ее отца. Вместо того чтобы ютиться на сеновале над конюшнями, они могли позволить себе полноценные комнаты. Пусть небольшие, но с деревянными кроватями, покрытыми овечьими и оленьими шкурами, очагом с запасом дров и лавкой, на которой стоял таз с чистой водой для умывания.
Можешь помыться первой, дулла, сказала Гекла, с тихим вздохом снимая протез и кладя его на кровать. Она размяла плечи, наклоняя голову из стороны в сторону. Черт бы побрал эту громоздкую штуку, хоть немного отдохну. Пойду караулить повозку, а вечером напьемся в медовом зале, ее глаза блеснули в предвкушении веселья. Улыбнувшись, Гекла вышла из комнаты, и пустой рукав покачнулся у нее на боку.
Силла скинула сапоги и чулки, затем сбросила с себя остальную одежду. Набрав в ладони воды, умыла лицо, затем взяла кусок мыльного пепла, лежавший рядом с тазом, и принялась смывать с себя дорожную грязь, начиная с плеч и заканчивая пальцами ног. Напоследок она промыла волосы насколько это было возможно в маленьком тазу, затем выжала их и аккуратно провела по локонам гребнем.
Натянув свое самое чистое платье, Силла заплела волосы и села на лавку. Она уставилась в пустой очаг. Впервые за одиннадцать дней она не убегала. Никто не гнался за ней. Ей не приходилось придумывать ложь, чтобы уклониться от бесконечных вопросов Взора Секиры.
Она достала из сумки тунику отца, поднесла к носу и вдохнула.
Я скучаю по нему, сказала маленькая девочка, появившись рядом на лавке.
Как и я, тихо ответила Силла. Всю жизнь они были вдвоем против всего мира, а теперь что? Все изменилось. Она потеряла не только отца, но и само представление о своем прошлом и будущем.
Но он лгал тебе, сказала девочка, болтая ногами. Он даже не был твоим отцом.
Нет, голос Силлы стал твердым. Он был моим отцом. Родство это не только общая кровь.
Его даже звали не Маттиас, продолжила девочка. И это было самым горьким предательством. Он был Томасом. Чужаком.
Как она оказалась с ним? Он ее украл? Были ли ее родные родители живы и искали ли ее? Ее имя вообще Силла? Найдет ли она когда-нибудь ответы или эти вопросы будут преследовать ее до конца жизни?
Я не могу. Думать о нем было слишком больно. Поэтому Силла затолкала свое горе обратно в клетку, заперла дверь и проглотила ключ.
А затем вышла на встречу с Джонасом.
Г
ЛАВА 24
СВАРТИ
Силла и Джонас шагали по утоптанной земле центральной улицы Сварти, между ними повисла неловкая тишина. По рукам Силлы пробежали мурашки, и она не была уверена, это от присутствия рядом Волка, или потому, что не взяла с собой плащ. Она поклялась не надевать в Сварти свой алый плащ на случай, если они знали, что она носит красное.