Илиас, не отвлекай мою ученицу! прикрикнула Гекла. Теперь возвращаемся к уроку. Когда ты нападаешь, тебе нельзя колебаться. «Кровавая Секира» умеет сражаться, но для тебя главное это внезапность, и у тебя будет только один шанс. И Начали!
Силла повторила движение Геклы один раз, два, три
Глухой стук отвлек ее внимание. Джонас. Он рубил дрова. Топор с силой вонзался в бревна, раскалывая их без малейшего сопротивления.
Боги милосердные.
Силла скосила взгляд, наблюдая, как он остановился, закатал рукава льняной рубашки, открывая крепкие, мускулистые предплечья. Воздух, казалось, потеплел, и головная боль отошла на второй план.
Вперед! рявкнула Гекла. Силла сделала небрежный выпад.
Джонас вытащил топор, мышцы напряглись под кожей, подстраиваясь под его вес. Плечи потянулись назад, рубашка плотно облегала его спину. Он установил полено, а пламя костра играло бликами на его золотых волосах и резких скулах.
Вперед! Силла скользнула кинжалом по воздуху.
Топор взмыл вверх, Джонас прищурился, сосредоточив взгляд на цели. Силла различала четкие очертания его шеи, видела, как под тканью перекатываются мышцы живота. Затем топор обрушился с такой силой, что она на мгновение забыла, как дышать. Лезвие с глухим стуком вошло в дерево, бревно раскололось пополам.
Силла нервно потянула воротник платья.
Вперед!
Несколько прядей волос выбились из его косы, упав ему на лоб. Джонас провел рукой по волосам, откидывая их назад.
Голос Геклы резко вернул ее в реальность.
Силла? Ты остановилась? О, бесконечное пламя Гекла ухмыльнулась. Опять началось.
Я не отвлеклась, быстро сказала Силла, слишком быстро, и поспешно отвернулась с пылающими щеками.
М-м-м-хмм
Мне повторить? спросила Силла, отчаянно надеясь сменить тему.
Гекла постучала металлическими пальцами по рукояти кинжала, внимательно изучая ее.
Не стоит тебе туда идти, дулла.
Куда? Я никуда не собираюсь. Ее голос вдруг стал слишком высоким, а лицо будто загорелось.
Он как бы это сказать популярен среди женщин. Я доверю Джонасу свою жизнь, но с женщинами, с которыми он бывает Она высунула язык. Его прозвали Волком не просто так. Он плохо с ними обращается.
Я не Я не Силла не знала, как закончить фразу.
Конечно, не думала, подмигнула Гекла. Но тебе лучше это знать на всякий случай. А теперь, снова повтори движение.
Г
ЛАВА 20
Это Джонас был виноват, в том, что она не могла уснуть. Силла металась под шкурами почти всю ночь, покрываясь потом, хотя ей было холодно. Боль в голове не проходила, но она так привыкла к ней, что воспринимала как фоновый шум. Как бы она ни ворочалась, не могла устроиться поудобнее.
Каждый раз, закрывая глаза, она видела, как Джонас размахивает топором, и слышала его шепот в своем ухе.
Не играй в игры, в которых не можешь победить.
Эти слова эхом звучали в ее сознании снова и снова, хором глубоких низких голосов скатывались по плечам и вибрировали в позвоночнике. Будь проклят этот мужчина, его нелепые предплечья, и то, как он размахивал этим дурацким топором, отвлекая ее. Кто вообще способен расколоть полено одним ударом? Совершенно абсурдно.
Силла заставила себя вспомнить другие отвратительные вещи, которые он сказал.
Я не позволю какой-то мыши встать между мной и моими соласами.
Вот, победно думала она. Он думает только о деньгах. Очевидно, он эгоист. Только вот он спас тебя от «Железных Воронов», напомнил надоедливый внутренний голос. И помог тебе справиться с паникой после кошмара. И последовал за тобой в лес, чтобы ты не попала в беду
Раздраженная, Силла, уже в третий раз за минуту, перевернулась на другой бок.
Наконец, сон все же нашел ее, принеся с собой яркие сновидения. Она видела глаза, как летнее озеро, ловящее солнечные лучи, переливающиеся, словно сапфиры, когда она смотрела в них. Чьи-то пальцы скользнули по чувствительной коже за ее коленями, по внутренней стороне бедер. Губы, мягкие, как шелк, нежно коснулись ее
Образ распался, затем собрался вновь. Перед ней лежало изувеченное тело отца, ржавая краснота растекалась по его груди, дыхание было прерывистым, хриплым. В его ледяных глазах читались эмоции: сожаление, жажда большего времени, страх, но не перед смертью, которая надвигалась, как лавина, а за нее.
Кем были мои родители? спросила она его.
Его губы зашевелились. Она склонилась ближе, глаза расширились, когда до нее донеслись произнесенные им имена
Силла резко села, задыхаясь. Она осмотрелась теплые золотые лучи солнца пробивались сквозь сосновые ветви, мягкий мох покрывал неровную поляну. Лоб покрылся холодной испариной. Вокруг слышалось тихое сопение спящих. Силла коснулась своей шеи. Боли не было.
Она не на дороге под Скарстадом. Сейчас она в безопасности.
Приложив руку к животу, она пыталась унять нервную дрожь. Имена. Какие имена он произнес? Они мелькнули, исчезли, как воспоминание, которое можно было схватить, если потянуться чуть дальше
Отголоски сна преследовали ее весь день пока она готовила утреннюю трапезу, пока забиралась под шкуры в повозке, пока телега катилась по дороге. Ее отец умирал перед ней тысячу раз, пока она не запомнила каждую деталь: выражение его глаз, его последний хриплый вздох. Но, сколько бы раз она ни проживала этот момент, она так и не могла расслышать имена, которые он прошептал. Он умер ради нее, чтобы защитить ее, и эта мысль сводила с ума. Неприятное, тошнотворное чувство завладело ею, заполнив каждую клеточку тела.