Она должна уйти, решил он. Чистый разум важнее ее помощи в поиске книги у Краки. И если он выместил свои эмоции на Андерсе, возможно, это даже пошло ей на пользу.
Она должна была понять, с кем путешествует.
Похоже, его показательный урок подействовал. Она ушла по собственной воле.
Теперь её здесь нет, сказал он себе. Можно сосредоточиться на деле.
Но в тот же момент он заметил движение на краю поляны из тени деревьев вышла знакомая фигура, алый плащ выделялся среди темноты. Она шагала прямо к нему, ее походка была стремительной, решительной. Рей замер, точильный камень остановился в его руках. В его груди зашевелился укол удивления, когда он услышал ее шаги. Это было едва заметно, но он все-таки увидел его удовлетворение в ее взгляде, когда она впилась в него глазами.
Женщина приблизилась, сбросила капюшон, ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от его собственного. Так близко, что он мог сосчитать веснушки, рассыпанные по ее носу, ощутить ее запах весна, когда горные цветы только раскрываются.
Я знаю, что ты пытаешься сделать, Рей, ее голос был полон огня. Это не сработает. Я уже пережила свой худший кошмар. Тебе меня не испугать.
Рей остался безмолвен. Из его груди
вырвался лишь неровный вдох. Торжество скользнуло по ее лицу, легкая улыбка тронула уголки губ. А затем она развернулась и села на свое место у костра, нырнув под меха.
Блядь, выругался про себя Рей, запуская пальцы в волосы.
И наконец, он понял: Эта девушка могла не уметь владеть мечом. Но в ней жил дух воина.
Г
ЛАВА 18
Скраеда рассеянно смотрела на бесконечные ряды сосен, выстроившихся вдоль Дороги Костей. Ее медные косы шевелились под легким ветерком, несущим неожиданное летнее тепло. В Исельдуре такая погода держалась недолго скоро ветер сменится тем пронизывающим холодом, что, казалось, забирается под кожу, словно занозы. Голова у нее раскалывалась, спина ныла, и в мыслях все чаще всплывали образы мягких перин. Скоро придется отдохнуть.
Девушка в красном плаще, похоже, исчезла. После нескольких дней пути по Дороги Костей, после каждого посещенного хутора и деревни, Скраеда так и не нашла следов ее пребывания. Теперь же она заехала уже дальше, чем девушка могла бы пройти пешком.
Ты была слишком поспешна, покидая Рейкфьорд, укорила она себя. Девчонка, скорее всего, все еще пряталась там, затаившись и дожидаясь, пока поиски утихнут. Какая же она, Скраеда, дура, раз так бездумно мчалась по округе, разыскивая то, чего, возможно, вообще не существовало. Еще один провал, промелькнуло в голове. Королева будет недовольна. От одной этой мысли в ее желудке завязался тугой узел.
Еще одно задание, разрушенное импульсивностью Скраеды. В своем изнуряющем, лихорадочном состоянии она была бессильна перед воспоминанием, вспыхнувшим в ее сознании.
Где-то рядом капала вода, размеренные капли нарушали гнетущую тишину. Запах сена и сырого камня густо висел в воздухе. Скраеда откинулась на холодную стену своей камеры, и в ней начала разгораться паника.
Она была слишком неосторожна и теперь она понимала. Ей нужно было быть чуть менее искусной, чуть менее удачливой, чтобы ее выигрыш не выглядел столь подозрительно. Она не должна была выигрывать все подряд, не должна была приходить в один и тот же медовый зал три ночи подряд. Теперь она знала это. Знала, что должна была послушать Ильке.
Пойдем найдем честную работу, Скраеда, умоляла ее сестра.
Честную? фыркнула она тогда. Зачем мне гнуть спину, если можно выиграть недельный заработок за одну ночь?
Это слишком опасно, Скраеда, предостерегла Илька, ее голос дрогнул. Совсем чуть-чуть. Если ты и дальше будешь считывать их эмоции, они скоро заподозрят неладное. Тебя заметят.
Иметь кого-то, кто так заботился о ней, было своего рода якорем. Когда ее импульсивность брала верх, Илька всегда могла усмирить ее, заставить мыслить разумно.
Будь хотя бы осторожней, Скраеда, сказала тогда Илька, перекидывая через плечо длинную рыжую косу. Будь терпеливой.
Ей стоило прислушаться к этим словам.
Но логика и терпение вылетели у нее из головы, стоило ей увидеть того толстяка, усевшегося в медовом зале. Этот никогда не откажется от ставки она знала это о нем. У нее чесались пальцы, словно какая-то часть ее самой умоляла этого не делать. Но она все равно шагнула к нему. Жадность сгубила ее. Скраеда так сосредоточилась на том, чтобы заставить его сорить соласами третью ночь подряд, что не заметила Клитенаров, притаившихся в тени. Они схватили ее, едва она опустилась на скамью.
И вот теперь она сидела в камере.
И скоро ее приведут к позорному столбу.
Я не готова умирать, подумала она, когда холодный страх разлился по ее телу. И уж точно не хотела умереть смертью Гальдра привязанной к столбу, униженной, вынужденной истекать кровью в жертву Медвежьему Богу, пока ее не убьют, закидав камнями.
Она жадно втянула воздух. В коридоре послышался глухой кашель, и Скраеда навострила уши. Голоса. Тихие, приглушенные. Мужской и женский. Слова стали разборчивее, шаги приблизились.
Теневой пес, сказал мужчина. Голос хрупкий, старческий. И Соласер.