Хотя дрожь в теле утихла, Силла оставалась на взводе, вздрагивая от пения птиц и фырканья лошадей. Сигрун выудила мазь из своей седельной сумки, помогла Силле намазать запястье и туго обмотала его льняными бинтами. Обезболивающее действие было чудесным отек начал спадать, но мысли Силлы оставались в тумане, зацикленные на событиях дня. Она легла спать раньше всех, сжимая в руках отцовскую тунику и камень в виде сердца.
Но они не приносили утешения.
Картины, увиденные на дороге, вспыхивали в памяти снова и снова. Секира, пролетевшая всего в нескольких дюймах от ее лица. Горячие капли крови, брызнувшие на щеки. Хрип умирающего воина. Выражение лица Рея, когда он перерезал горло пленнику. Его глаза такие холодные. Такие бесчувственные.
Они преследовали ее.
Ей не удавалось избавиться от мысли, что она совершила ошибку, присоединившись к «Кровавой Секире». Она поняла слишком поздно, что этот отряд работал на короля, но дело было не только в этом. С Реем что-то было не так. Выражение его лица, когда он отрубал тому человеку пальцы
Ему это нравилось, проговорила маленькая светловолосая девочка, лежавшая рядом на траве. Этот человек опасен.
Спасибо, прошептала Силла. Ты так успокаиваешь.
Глубокой ночью, когда она перевернулась на бок в тысячный раз, ее живот болезненно сжался, а рот пересох.
Помни, сказала девочка. Помни свое обещание.
Силла села, ее решение окончательно укрепилось. Девочка была права. Она поклялась себе: если почувствует опасность, она уйдет. Собрав свои вещи, она аккуратно запихнула их в мешок. Натянув капюшон меховой накидки, затянула его плотнее под подбородком.
А потом ушла, а маленькая девочка последовала за ней.
Огонь лагеря еще отбрасывал свет ей на спину. Она не знала, как, но была уверена, что он сидит там, наблюдая, как она идет к краю леса.
Не оборачивайся, посоветовала
девочка. Только раздуешь его самомнение.
Она шагнула в тень деревьев и двинулась в сторону Дороги Костей.
С каждым шагом подальше от Рея, узел тревоги в животе слабел, плечи расслаблялись.
Мы пережили путь от Скарстада, весело заметила девочка. Дойдем до следующей деревни, найдем себе спутников.
Но ноги Силлы замерли, когда осознание поразило ее.
Взор Секиры забрал наш кинжал и молот, пробормотала она, проведя ладонью по лицу. Мы безоружны.
В груди зашевелилось тревожное чувство как если бы она только что вышла из дома, забыв затушить угли в очаге.
Ты что-то оставила? спросила девочка. Но быстрая проверка мешка развеяла сомнения.
Стоя в одиночестве посреди темного леса, Силла ощутила знакомое жжение в горле. Она вспомнила Искривленный сосновый лес пугающую тишину, удушающую изоляцию, осознание того, что если она умрет, никто об этом не узнает. Она была всего лишь песчинкой на бескрайнем пляже.
Что она делала? Она уходила от неизвестности навстречу неминуемой смерти.
На нее снизошла ясность. Если бы Рей хотел убить ее, он бы давно это сделал.
Рей считает тебя слабой, сказала девочка. А что, если это была проверка? Что, если он хотел нас отпугнуть?
Силла стиснула зубы. Он был таким же, как и остальные. Те, кто полагал, что сила измеряется только тем, насколько сильно ты размахиваешь мечом. Он недооценивал ее стойкость. Принимал ее доброту за слабость.
Тогда мы покажем ему, насколько он ошибается, прорычала Силла, развернувшись обратно.
Сидя перед огнем, Рей медленно проводил точильным камнем по лезвию своего ручного топора.
Все кончено. Она ушла.
Он должен был почувствовать облегчение, но это чувство так и не пришло. Вместо этого в нем зашевелилось странное желание броситься за ней, остановить ее, не дать уйти навстречу собственной смерти.
Это неизбежно, напомнил он себе. Ее смерть неизбежна. Пусть встретит ее лицом к лицу.
Но стоило вспомнить засаду, как ярость снова заполнила его жилы, угрожая поглотить его с новой силой. На что он злился? На предательство Лейфа? Нет, не совсем. Лейф был всего лишь знакомым, и в следующий раз, когда он окажется в Рейкфьорде, Рей устроит ему свидание со своей секирой.
На Железных Воронов, которые пытались обменять женщину на родиумные клинки? Отчасти. Хотя прежде чем Рей успел прикончить их сам, топор Джонаса уже свершил возмездие. Этого должно было быть достаточно, чтобы успокоить его.
Но спокойствия он так и не нашел. Он злился на нее. Она не послушала его приказа и была из-за этого ранена. Потому что «Кровавая Секира» не справилась. Он не справился.
Вот в чем была суть. Как они должны выполнять свою работу, если вынуждены заботиться об этой женщине? Она не должна была путешествовать с ними. Она отвлекала. Подвергала их опасности. И к тому же она была нечестна. Рей понял это с самого начала. Она что-то скрывала, он чувствовал это каждой клеткой своего тела. Этот шрам в уголке глаза тот самый, из-за которого он впервые замешкался, когда собирался убить ее. И эти слова
Трус подчиняется страху, а сильный человек способен на милосердие.
Рей знал эти слова. Его собственный отец произносил их ему, его брату Кристьяну. Когда она их произнесла, казалось будто с ним говорит призрак. Он прокручивал их в голове всю ночь, и на следующий день, его мысли блуждали в таких местах, куда он не любил их пускать.