Илиас сильнее сжал руку Джонаса. Это была их личная минута, не для чужих глаз. Силла отступила, упёрлась ладонями в бёдра, дыхание её участилось. Живот свело тошнотой, и она зажмурилась. Это был кошмар, от которого не было пробуждения.
Этого не должно было случиться.
Добрый, милый Илиас.
На его месте должна была быть она.
Из горла Джонаса вырвался сдавленный стон, этот звук был наполненный такой болью, что пронзил Силлу до глубины души.
Она изо всех сил подавляла желание рухнуть на землю, сейчас нужно быть сильной. Ради него.
Она осторожно обернулась и увидела Джонаса, сгорбившегося над бездыханным телом младшего брата. Ей страстно хотелось подойти ближе, обнять его, но она чувствовала, что сейчас ему нужно побыть одному. Вместо этого Силла повернулась к остальным из Отряда: Гекла, Гуннар, Сигрун и Рей смотрели на неё. Глубоко вдохнув, она приготовилась к граду обвинений. Она заслужила каждое колкое слово и примет всё, что они скажут.
Она заслуживала наказания.
Лицо Сигрун было белым, как молоко, а глаза круглыми и пустыми. Потирая шрамы на запястье, она сделала шаг назад, затем другой, резко развернулась и бросилась к своей лошади. Через мгновение она уже скакала по Дороге Костей.
Королева, сквозь зубы процедил Гуннар, приковывая внимание Силлы. За тобой охотилась королева?
Земельный спор, добавила Гекла, и голос её звучал натянуто. Те люди в Скарстаде. Они пришли за тобой. Не за отцом. За тобой.
Я да, выдохнула Силла. Простите.
Слова казались жалкими. Она лихорадочно искала нужные, но тщетно. Ничто не могло передать глубину её вины.
Их брат по «Кровавой Секире» был мёртв. Это нельзя было исправить.
По щекам Силлы покатились слёзы.
Я не хотела вас обманывать. Я была в ужасе, я бежала, спасая свою жизнь.
Гекла отвернулась, покачав головой. Гуннар не мог поднять на неё взгляд. Но Рей Его «Взор Секиры» прожигал кожу, будто тысяча солнц.
Я не думала, что кто-то пострадает, взмолилась Силла. Я Я просто хотела уехать
Это была достойная смерть, хрипло сказал Рей, наконец отводя взгляд. Илиас пал с мечом в руке, сражаясь как герой. Наш брат умер не соломенной смертью6.
Гуннар и Гекла пробормотали слова согласия. По кругу пошла фляга, каждый сделал большой глоток.
Силла перевела взгляд на спину Джонаса. Глубоко вдохнув, она сделала шаг к нему. Опустившись на колени, она взяла его окровавленные руки в свои. Он опёрся на неё, и она обняла его, прижав голову к своей груди.
Можешь дать волю боли, я с тобой, Джонас, прошептала она.
Пальцы Силлы гладили волосы воина, скользили по его плечам и спине, пока он, наконец, отпустив контроль не дал волю слезам.
Г
ЛАВА 55
Тело всё ещё покачивалось от движения лошади, когда Джонас спешился. В плече пульсировала боль, туда пришёлся особенно сильный удар, и на мгновение он почувствовал облегчение, обнаружив, что способен чувствовать хоть что-то.
Весь день он провёл в оцепенении. Не верил. Его разум был пуст, тело само делало то, что необходимо.
Движение на периферии зрения ореол кудрей подпрыгивал, когда она подошла. Она обвила его руками и его окутал знакомый аромат. Джонас глубоко вдохнул.
Она шептала ему на ухо.
Мне так жаль.
Я не хотела, чтобы всё так вышло.
Может, ты поешь?
Давай я поставлю палатку. Помогу с уборкой
Он резко стряхнул её руки, шатаясь, отошёл и поднёс флягу ко рту. Алкоголь обжёг горло, и он наслаждался этим болью, напоминанием, что всё ещё жив. В животе разлилось тепло, но это был лишь обманчивый жар бреннсы.
Рядом возник Рей. Его рука тяжело легла на плечо Джонаса. Он говорил что-то о могиле, теле, спрашивал, чего Джонас хочет похоронить Илиаса или предать огню?
Джонас не нашёл слов. Он просто кивнул и, шатаясь, ушёл в лесную тень. Ему нужно было побыть одному. Он чувствовал, как его окутывают черные тени.
Ему нужно было побыть в темноте.
Силла смотрела на неподвижную фигуру в повозке его жизнь стала платой за ее безопасность. Вина облепила её, как тонкая паутина, которую невозможно снять. Её душа была изрезана в клочья. Она глядела на Илиаса и не могла избавиться от мысли:
Это должна быть ты.
Она должна уйти. Ускользнуть ночью в лес и исчезнуть. Освободить их от себя. Смерть и страдания следовали за ней. Так было бы лучше.
Но придут ли они за ней? Снова рискуя собой?
Рука болела. Сердце болело. Всё тело было тяжёлым от горя. Пальцы бессознательно потянулись к груди, к пустому месту, где раньше висел флакон. Тяга затопила её, нашептывая:
Один лист и станет легче.
Ещё один и ты забудешь всё.
Силла зажмурилась, сжала кулаки и считала удары сердца, пока голос в голове не стих. Когда она открыла глаза, в ней что-то изменилось. Сейчас всё было иначе. Она уже не та, что была в Скарстаде. Теперь она будет сильной, ради «Кровавой Секиры», как они были для нее.
Взгляд Силлы метнулся к Гекле, которая только что приехала в лагерь. Весь день она держалась на расстоянии от остальных и не сказала Силле ни слова.
Ты не достойна
её слов, подумала она. Не достойна её дружбы.
Когда Гекла попыталась спешиться, её металлическая рука зацепилась за поводья. Лошадь заржала и забила копытами, дёргая всадницу.