Ты рискуешь своим будущим ради той, что врала тебе в лицо. Мысль появилась
из ниоткуда, от чего Джонас сжал челюсти.
Но он поймал себя на том, что все равно обдумывает это: последствия укрытия гальдры тюрьма или столб. Конец его мечтам о возвращении земель. Пять лет тяжёлой работы над созданием себе имени в этом мире насмарку. Резкий собачий лай заставил Силлу вздрогнуть. Джонас прижал ее ближе к своей груди и поправил на ней плащ. Она нуждалась в нём. И сердце его сжалось при мысли, что с ней может что-то случиться.
Твои благородные поступки не приносят ничего, кроме неприятностей, сынок.
Джонас хмыкнул, покачав головой. Это были слова его отца. Слова мужчины, избивающего собственного ребенка.
Тени стали длинее, когда они приблизились к высокой стене частокола. Шум из центральной части Скутура утих, остались лишь стук копыт да карканье ворона на дозорном столбе. Джонас натянул поводья, замедлив ход. Его взгляд встретился с глазами стража на стене. Он кивнул ему.
Когда они миновали ворота, Джонас выдохнул.
Они выбрались из города.
Держись крепче, прошептал он Силле и пустил лошадь в галоп.
Когда он, наконец, осмелился остановиться, Джонас всё ещё дрожал от напряжения. После часа бешеной скачки под жестоким ветром Высокогорья он вывел измученную лошадь с Дорогой Костей, остановившись под скалистым выступом, чтобы укрыться от ледяных порывов. Между холмами, укрытыми травой и вереском, извивалась река, питаемая талой водой, стекающей со Спящих Драконов.
Привязав лошадь, Джонас соскользнул с седла и помог Силле спуститься. Он обернулся к ней, его мышцы напряглись, когда она бросилась к реке, срывая с плеч его плащ и расстегивая застежки верхнего платья. Когда она вцепилась в нижнее платье, оно зацепилось за ее спутанные волосы, и Силла взвыла от отчаяния.
Позволь мне, мягко сказал Джонас, подойдя ближе.
Она сникла. В другой ситуации это выглядело бы смешно, если бы не исходящее от неё отчаяние. Джонас осторожно освободил волосы Силлы от нижнего платья и помог снять его. Она осталась полностью обнажённой, за исключением деревянного талисмана на шее, и бросилась в ледяную реку, яростно оттирая кожу.
Джонас наблюдал за ней, и в животе у него всё холодело. Что-то ужасное случилось с ней. С его Бескорыстной Силлой. Не твоя Силла, прошептал голос в голове. Ты даже не знаешь её. Она гальдра! Грудь сжалась, но злиться было невозможно, глядя на её безумие. Вода была пронизывающе холодной, кожа Силлы порозовела.
Не задерживайся в воде, Силла, окликнул он. Простудишься.
Но она, казалось, не услышала. Стерев с лица и тела следы грязи, Силла опустилась на колени и начала мыть волосы. Она, должно быть, уже продрогла до костей.
Наконец, она вышла из реки, отжимая мокрые кудри. Джонас подобрал свой плащ и расправил его, предлагая ей. Она не смотрела ему в глаза, лишь шагнула внутрь тёплой ткани, вся покрытая мурашками от холода. Обернув её, Джонас услышал, как стучат её зубы.
Всё в порядке? спросил он тихо, притянув её в объятия.
Она кивнула:
Я не могла Я не могла сидеть в этом. В этой грязи. Я чувствовала на себе мёртвых.
Кто-нибудь коснулся тебя? спросил он глухо. Кто-нибудь тебя тронул?
Нет, поспешно ответила она. Нет.
Джонас старался сохранять терпение, хотя никогда не отличался сдержанностью.
Мне развести огонь? В повозке есть огниво, но
Нет, прервала она. Дым. Мы не можем привлекать внимание.
Она повернулась в его объятиях, прижимая плащ к голому телу, и посмотрела ему в лицо. Капли воды блестели на её ресницах, мокрые кудри падали через плечо. Она была одновременно и прекрасна, и разбита, и беззащитна, от чего ему захотелось воткнуть клинок в любого, кто причинил ей боль.
Спасибо, что увёз меня оттуда, Джонас, прошептала она.
Тысяча вопросов теснилась у него на языке, хотелось закричать, выкрикнуть их все разом. Джонас стиснул зубы, сдерживая себя, он ждал, пока она объяснит.
Плечи Силлы дрогнули от тяжёлого вдоха, и она уставилась ему в подбородок:
Думаю, я гальдра, произнесла она.
Этого было совершенно недостаточно.
Думаешь? Думаешь, ты гальдра? По-моему, это стало очевидно, когда твои руки засветились, как полярное сияние, Силла.
Вздрогнув, она высунула из складок плаща руку.
Джонас взял её ладонь, перевернул, осмотрел предплечья. Кожа снова была бледной и тусклой.
Куда делся свет?
Он так делает, тихо ответила она, осторожно изучая его пристальным взглядом. От этого в его груди сжалось. Он не хотел, чтобы она смотрела на него так, будто не знала, можно ли ему верить. Он же спас её, увёз из города. Почему же она всё ещё колеблется?
Что ты имеешь в виду? спросил он, стараясь смягчить голос.
Свет появляется в самые неподходящие моменты, а потом исчезает без предупреждения, сказала Силла. Я не понимаю как это работает.
Ты смотрела мне в глаза и говорила, что у тебя нет магии, Силла. Джонас сжал кулаки. Она солгала тебе. Это неуважение. Но он отогнал эти мысли.
Я не знала! Эти листья, Джонас. Я перестала принимать их, и руки начали светиться.
Листья? повторил он, его взгляд скользнул к ключицам, где покоился его талисман. Но второй подвески почему он не заметил это раньше? Где твой флакон?