Это привело к тому, что дед рассказал ему про мою вертушку, которая так и не заинтересовала Гуннарссона. А вот Стокману понравилась, и он согласился её запатентовать и производить, а нам выделить процент с дохода. Когда они уже уезжали, Георг Штокманн с дедом долго обнимался на прощание и сказал, кивнув на меня:
- Мой друг, если твой внук придумает ещё что-нибудь интересное, приезжай прямо ко мне, - обидно было, не передать.
Как будто я какая-то волшебная мебель, производящая различные чудеса, но недостойная общения. Чего, с ней, с мебелью, разговаривать! И я опять удостоился только кивка.
Пятьсот марок мне отец отдал, хотя по его глазам было видно, как ему жалко такого богатства. У меня, правда, эти деньги надолго не задержались. Я их передал деду на патентирование скрепки. Когда я принёс ему мои придумки, он потребовал показать, как это работает.
- Ну, скрепка, это для скрепления нескольких листов бумаги, - я взял со стола лежащие перед ним бумаги, в которых он вёл записи своих калькуляций при помощи счёт, и скрепил несколько листов.
- Хитро, - он покрутил в руках получившуюся стопку, повертел её в разные стороны.
- Ещё ей можно бумажные деньги скреплять, - дед тут же вытащил тонкую стопку бумажных марок и попробовал на них.
- И удобно. Хорошая придумка. Нужная. И, я смотрю, очень простая. За дорого можно будет её продать. А это что за жестянки? Он указал на мои эрзац-кнопки.
Я как мог объяснил ему принцип использования канцелярской кнопки. Продемонстрировать работу я не мог, так как жесть оказалась тонкой и кнопка сразу гнулась при попытке как-то её использовать.
- Херня полная, - вынес вердикт дед. - Зачем тратить железо на вот это, если можно приклеить бумагу куда
надеюсь, ты не забыл? И поворачиваешься обратно. Если монеты в миске не будет, то Хиири тебя простил.
- А если он её не заберёт? - опять испугался Андреас.
- Тогда я иду к деду и всё ему рассказываю, а он, скорей всего, отвезёт тебя домой. Но прежде точно выпорет. И дома тебе тоже достанется, наверное, - хотя вряд ли, как я помнил из книг и мультфильмов моего мира, домовые любили золото.
- Мы, что? Не будем никому рассказывать про это? - удивилась Анью.
- Если Хиири примет подарок, то нет. Хорошо, сестрёнка?
- Угу, - как-то через силу согласилась она. - Хорошо. Если примет, я буду молчать.
- Но монета в той комнате! Я не пойду туда один. - на глаза Андреаса опять навернулись слёзы.
- Я сбегаю! Я знаю, где она! - и шустрый Ларс рванул в их с братом комнату, только пятки дробно застучали по деревянному полу.
Всё прошло как задумывалось. И Андреас на кухне никого из взрослых не застал, и Хиири монету у него принял. Но вот мелкие Викстрёмы три ночи спали в моей комнате на матрасе в обнимку, пока это не пресекла бабушка Ютта, выгнав их в соседнюю спальню. Я так и не решился им рассказать, что мой Хиири тоже ночует в этой комнате. Иначе, даже и не знаю чем это могло закончиться для Андреаса.
..
- А ну, быстро иди сюда! - рявкнул на меня дед Кауко одним прекрасным летним днём, когда моя команда, набегавшись по округе, разошлась по домам, и я в компании племянников зашёл на наше подворье.
- Чего, деда? - я опасливо приблизился к нему и смог увернуться от его руки, попытавшейся схватить меня. - Ты чего? Что я сделал? - Отскочив подальше от него, возмутился я.
Вроде бы никакого криминала за собой не припомню. Ну, если не считать нескольких сворованных гвоздей и разбитый горшок со сметаной, который уже и так записали на дворовых кошек.
- А ну, брысь отсюда, - заорал он на Викстрёмов, которые соляными столбиками застыли посреди двора и, видимо, гадали, не коснутся ли и их эти непонятные разборки. Но после окрика деда пулей залетели в дом, оставив меня один на один с ним.
- Матти! Ты почему меня не слушаешься? Тебе было сказано идти ко мне?
- Да, деда. Но я не подойду пока ты мне не объяснишь чего хочешь.
- У ты, неслух! Вот это, что? - на его протянутой ко мне левой ладони, лежали осколки раздавленной глиняной свистульки. Судя по узору на одном из них, явно моей, а не племянников.
- Свистулька. Моя. Была. Пока ты не раздавил, - с укором сказал я.
- Так, что здесь происходит? - в калитку зашёл отец, явно приехавший из управы.
- Дед мою свистульку взял и раздавил, - нажаловался я отцу и, спрятавшись за него, показал деду язык.
- Ты что, старый, творишь? Зачем внуку игрушку сломал?
- Тьфу! Идиоты! Вот это что? - он опять протянул руку с обломками моей свистульки под нос отцу.
- Обломки. Мусор какой-то.
- Ты в руки возьми! Разотри и скажи мне, что это?
- Хм. Глина вроде. Красная. Красная? Откуда у нас здесь красная глина? - я был ловко извлечён отцом из-за его спины.
После чего он, присев на корточки, заглянул мне в глаза и спросил:
- Матти. Ты где взял эту глину?
- Нашёл, - растерянно ответил я, ничего не понимая. - А что в ней такого?
- Это очень хорошая глина. Из неё хорошие кирпичи и черепица получаются, - объяснил мне отец. - Так где ты её нашёл? На нашей земле?
- Вроде бы, да. Между Звонким и Быстрым ручьями.
- Покажешь? Пойдём, съездим, пока я лошадь не распряг. Отец, прихвати пару заступов, - почти по барски бросил он деду и, подталкивая меня в спину, пошёл со двора.