Сидя в одиночестве и созерцая стену своего кабинета, Люциус Малфой осознавал, что он феерически, непоправимо, безнадежно, целиком и полностью облажался.
====== Глава 2. ======
Каждое утро Гермионы Грейнджер в родном доме начиналось с ожидания.
Каждое утро она ждала сову с Ежедневным пророком, и каждое утро её ждало разочарование.
Нет, сова прилетала. И даже газету приносила. Вот только в газете ни слова. Небольшой некролог о трагически погибшем на Турнире Трех волшебников Седрике. Еще более скромная и незаметная статья о самом Турнире и его победителе. И на этом все. Светские сплетни, новости квиддича, даже изменения условий ввоза импортных котлов!.. И ни слова про Волдеморта. Ни словечка. Ни буковки.
Это было так нелепо и бессмысленно, что просто не укладывалось в голове. Целыми днями Гермиона была поглощена размышлениями о том, что будет дальше, какие шаги предпримет Министерство, о том, что вообще происходит сейчас в волшебном мире. Поглощена настолько, что совершенно не замечала ничего вокруг. В том числе и явно нарастающей нервозности родителей.
Поэтому этим утром она чуть не свалилась с подоконника, на котором сидела в ожидании совы, когда дверь в комнату открылась и на пороге возник папа.
- Ты почему не спишь в такую рань? округлила глаза девушка. Даже в рабочие дни её родители не имели привычки вставать в шесть утра, и уж тем более навещать дочь в столь ранний час.
- Могу задать тебе тот же вопрос, дорогая, мягко улыбнулся мужчина. Но, поскольку ты все равно не настроена отвечать, спустись, пожалуйста, позавтракать. А потом у нас с тобой будет долгий и сложный разговор, отец старался говорить легким и спокойным тоном, но напряженное лицо сводило все его усилия практически к нулю.
- Что-то случилось? забеспокоилась Гермиона.
- Завтрак. Ты съешь свой завтрак, и тогда поговорим, хорошо? очень серьезно сказал отец, после чего развернулся и вышел, оставив девушке лишь возможность слушать удаляющиеся шаги вниз по лестнице.
После такого анонса кусок в горло, разумеется, не лез.
Гермиона старательно разравнивала слой джема на своем тосте, как будто стремилась получить идеально гладкую поверхность, и пыталась предположить, в чем же дело.
Если бы разговор касался семьи, мама была бы здесь. Но она еще вчера отправилась с ночевкой к какой-то подруге, и папа явно не собирался дожидаться её возвращения.
Если бы это было что-то неважное, папа бы сейчас собирался на работу, а не ждал её в гостиной, очевидно, намереваясь если не пропустить рабочий день, то уж во всяком случае опоздать. Чего с ним обычно не случалось. Никогда.
Варианты того, что такого важного и одновременно касающегося только ее и отца, в голову не приходили, и от этого тревога внутри росла экспоненциально с каждой минутой.
- Пап, это невыносимо, врываясь в гостиную, решительно заявила Гермиона. Давай, говори уже, что произошло.
- Сядь. Сядь и послушай. Просто послушай до конца, постарайся не перебивать и дай мне договорить, хорошо?
- Пап!.. возмутилась девушка.
- Я серьезно. Обещай дослушать!
- Ладно, я обещаю, сдалась Гермиона, опускаясь в потертое уютное кресло. Вот я, сижу и слушаю. Ну?
- Тебе скоро семнадцать. В магическом мире это возраст совершеннолетия, с которого ты становишься полноценным членом волшебного общества. Тебе не требуется опека, ты вправе распоряжаться своим имуществом, заключать сделки, вступать в наследство и нести ответственность по обязательствам отец говорил спокойно, но его руки, сцепленные в замок, нервно сжимались и разжимались, выдавая напряжение.
- Спасибо, пап, за правовой ликбез, я вообще-то в курсе, но
- Гермиона, мы, кажется, договорились, что ты дослушаешь? слегка повысил голос мужчина. Поверь, мне сейчас очень непросто дается этот разговор, и ты своими комментариями мне совсем не помогаешь.
Гермиона прикусила язык и покорно кивнула, демонстрируя готовность выслушать.
Мужчина помолчал, собираясь с мыслями.
- Генри имя, которым меня назвали при рождении. Правда, фамилия моя на тот момент была Розье. Генри Розье, старший отпрыск древнего чистокровного рода Розье, владелец заводов, газет, пароходов, наследник
всего и бла-бла-бла видя приоткрывшийся в изумлении рот дочери, мужчина предостерегающе выставил перед собой ладонь. Я сквиб. Это выяснилось ближе к моим десяти годам, когда родители потеряли надежду дождаться стихийного выплеска магии и обратились к целителям. Наследником и старшим сыном стал мой брат Эван, а меня убрали с семейного древа, как будто меня никогда и не было, и отправили жить к магглам. Грейнджер фамилия моих приемных родителей. Ты знаешь, рождение сквиба страшный позор для волшебной семьи, особенно для такой, какой была моя. Так что от меня отказались решительно и бесповоротно, все следы моего существования были стерты, ну а те, кто были в курсе, вероятно, убеждены, что я умер от драконьей оспы или еще какой загадочной хвори. Я никого не встречал из волшебного мира, пока семнадцать лет назад на моем пороге не появился Эван. Он очевидно торопился, поэтому без подробностей сообщил, что у него неприятности, и попросил укрыть у нас свою дочь, пока он с ними не разберется. Однако ни через неделю, ни через месяц, ни через год он так и не объявился. Оставленный им ребенок и конверт с документами все, что у меня было. Наводить справки я не решился. Девочку мы удочерили и вырастили, как родную. Спустя много лет, когда мне опять открылся доступ в волшебный мир, уже в качестве твоего отца, мне удалось выяснить, что Эван и его жена были убиты через несколько дней после того, как он принёс нам тебя. С семейного гобелена его имя выжжено так же, как и моё, так что о твоём существовании по-прежнему никому не известно. Но тем не менее, ты Розье, Гермиона Александра Розье. Завещания мой брат не оставил, и, насколько мне известно, титул, родовое поместье и основное состояние перешло к нашему младшему брату Феликсу, но Эван успел открыть на твое имя счёт в Гринготтсе, на который перевёл значительную сумму, и передал во владение одно из поместий Розье. Все документы здесь, он кивнул на большой конверт, все еще лежащий на столе. Чтобы вступить в свои права, тебе нужно будет по достижении семнадцатилетия придти в Гринготтс и предъявить эти пергаменты.