Только дернись, падаль, негромко предупредил он убийцу.
Роже даже не попытался прийти на помощь напарнику. Вместо этого, тяжело хромая, он отступил назад, прижался спиной к стене дома и выставил перед собой нож. Быстро подобрав кошельки, я сначала прислушался к звукам ночного города, но не услышав ничего подозрительного, повторил вопрос:
Так кто вас нанял?
При этом я заметил, как Роже бросил быстрый взгляд на своего напарника, который, очевидно, был главным в их паре. Они знали, что рано или поздно их убьют, но каждый раз после очередного кровавого дела оба делали вид, что им плевать на смерть, хотя сами в душе радовались, что остались живы. Вот и сейчас, в минуту смертельной опасности они страстно хотели жить, хотели отсрочить это страшное мгновение. Именно поэтому оба чуть ли не наперебой, в жалкой надежде, что им сохранят жизнь, рассказали мне все, что знали.
Эта история началась в таверне «Упрямый баран», где целыми днями сидит Толстый Жерар, старый бандит, давно отошедший от прежних дел и теперь ставший посредником у грабителей и убийц. Время от времени он им подкидывал работу, вот и сегодня свел их с дворянином, которого они
раньше никогда не видели. Жан коротко описал его: мужчина средних лет, черноволосый, нос с горбинкой, взгляд жестко-колючий. Одет богато, на пальцах три перстня. Один из них очень понравился Жану. Он был выполнен в виде змеи, которая в пасти держала изумруд. Он предложил им найти и убить человека, который только сегодня приехал в Бурж, но при этом не дал никакого описания, а вместо этого сказал лишь имя: Клод Ватель. Для начала он предложил поискать его в «Голове сарацина», а если того там нет, то поговорить со стражниками, стоящими у ворот. Мне сразу стало ясно, что я очередной раз лопухнулся, недооценив мозги местных товарищей.
Имя, какие-то подробности о нем. Может странно, с акцентом, говорил?
Нет. Ничего такого. Может, он Толстому Жерару что-то сказал? предположил Жан.
Господа, мы согласны заплатить хорошие деньги за наши начал было просить нас Роже, но я его перебил:
Кончай!
Меня снова удивил шевалье. Луи, восторгавшийся пейзажами во время нашего путешествия и воспевавший в своих песнях любовь и благородство, сначала быстро и хладнокровно перерезал глотку бандиту, а потом, обыскав труп, забрал кошелек. Я сделал то же самое, вот только в отличие от него у меня не было его веры в человеческие добродетели, зато я был хорошо знаком, в той жизни, с большей частью смертных грехов.
«Впрочем, и в этой тоже», подумал я, тщательно вытирая свой кинжал об одежду мертвеца.
Еще раз прислушавшись, мы постарались как можно быстрее уйти с места преступления. Вернувшись на постоялый двор, решили, что нам не стоит задерживаться в этой гостинице и уже завтра, с самого утра, съехать. Шевалье все это время молчал, видно ждал, что я ему все объясню, а не дождавшись, спросил:
Мой друг, ты мне ничего не хочешь сказать?
Я же предупреждал тебя, Луи, что еду по делам, а значит, для веселья времени не будет.
Это у тебя такие дела? Причем в самый первый день нашего приезда. Боюсь даже представить, что будет дальше, он помолчал, испытующе глядя на меня, но не дождавшись какой-либо реакции, продолжил: Не хочу навязывать себя, но если у тебя неприятности, ты так и скажи. Мы не друзья, но раз я считаюсь твоим учителем, а ты мой ученик, то ты под моей защитой. Надеюсь, ты не хочешь меня обидеть своим недоверием?
Он говорил серьезно и, похоже, уже начал сердиться.
Луи, это государственное дело, увидев, что шевалье нахмурился, я поспешил добавить: Если мне придется схватиться с врагом лицом к лицу, то, клянусь своей честью, ты будешь стоять со мной, плечом к плечу. Договорились?
Шевалье помедлил, пытаясь найти подходящие аргументы, но не найдя, сдался:
Хорошо, но ты поклялся.
Открылась еще одна грань человека-дворянина. Он был готов обнажить оружие и вступиться за человека, которого знал чуть больше недели. Как это назвать, если не рыцарской честью? Еще мне понравилось, что Луи не стал меня ни о чем расспрашивать, хотя с его большим жизненным опытом должен был понимать, что от политических игр надо держаться как можно дальше. Если и прилетит, то будет не так больно.
Наутро мы разъехались по разным гостиницам, договорившись время от времени встречаться.
Меня предали и продали, что не являлось ни новостью для меня, ни поводом для переживаний, зато теперь я точно знал, что расшифрован. Сведения обо мне опоздали в Бурж только на несколько часов, но надо признать, что я не сильно торопился в дороге. Сразу появилось предположение, что весть о шпионе была передана с королевским курьером, что означало прикрытие местной шайки на высшем уровне.
Главное для таких, как я подготовка и информация. Находясь на чужой территории, приходится непрерывно изучать и анализировать окружающую обстановку, чтобы правильно оценивать степень опасности. Бдительность помогает реагировать на внешние угрозы, расставить приоритеты и оценить риски, а для того, чтобы свести риск к минимуму, агент должен уметь «оставаться в тени», то есть быть невидимым для противника. Вот только сейчас я потерял свое главное преимущество, так как обо мне уже здесь знают и, в чем я уже не сомневаюсь, готовят облавную охоту. Правда, был шанс, что стоит им узнать о провалившемся покушении, мои враги могут просто свернуть все операции и лечь на дно. Пока новости не дошли до противника, мне надо было срочно навестить посредника, Толстого Жерара, хотя особой надежды у меня на него не было, так как в таких делах обходятся без имен и представлений.