Вам не нравятся мои рисунки? задаю ответный вопрос, избавляя себя от нужды отвечать на заданный мне.
Ну, что ты, они чудесны. Где ты так научилась?
Я всегда так умела, не моргая, отвечаю. Хотя, собственно, чего мне моргать, все равно глаза незачем открывать.
Ладно, видимо, сегодня ты не очень хочешь говорить. Сеанс окончен. Уведите ее.
И все пошло по накатанной. Меня уводят в палату, где ножиданно пахнет не моющими средствами, а карамельными пончиками. Раньше я обожала их.
Вот, приходила твоя родственница. Назвалась Меган. Пускать ее сюда не положено, но посылку передать не составило труда, тараторит санитар, вручая мне распечатанную коробку с пончиками, и торопливо уходит.
Видимо, ему неприятно иметь дело с такой, как я. Возможно, его страшит то, что мой организм обходится без сна уже третий день.
Постойте-ка! Родственница. Меган. Пончики. Тетя Мегс!
Воспоминания яркой картинкой полыхнули в голове и тут же угасли. Я помню, как она приходила к нам на праздники, неизменно принося с собой эти самые пончики. Помню, как она любила тискать Лео, который в ответ ей корчил гримассы недовольства. Помню, как она осторожно пыталась наладить со мной контакт, несмотря на то, что смотрела на нее исподлобья. Мне было страшно. Тетя Меган казалась мне слишком живой. Почти такой же, как и все в моих снах
Яркой, красочной, слишком непохожей и неподходящей этому миру. А теперь она здесь, принесла мне пончики. И словно все как раньше, как будто никакой аварии и не было, а я не ослеп Но нет, это лишь иллюзия. Мамина младшая сестра пришла сюда как раз-таки из-за того, что все это произошло. Это не очередной кошмар из детства, Ноа. Ты уже давно не спишь
Кажется, была ночь, когда я услышала странные звуки со стороны коридора. Кто-то крался. Именно, что крался, потому как шаги каждого санитара я успела запомнить наслух почти в первую ночь здесь своего пребывания. А на память никогда жаловаться не приходилось.
Крадущийся остановился ровно у моей двери или около того. Заскрежетала электронная пластинка-ключ, с помощью которого открывалась каждая дверь того места, где меня держали, и некто вошел в мою палату.
Ноа. Просыпайся скорее, неожиданный голос тети Мегс удивил меня настолько, что я даже перестала притворяться спящей и повернулась на звук ее голоса. Боже, девочка, что они с тобой сделали?
А что такого? Помимо того, что я лежала под постоянным контролем электронных приборов, сегодня меня еще и пристегнули к кровати ремнями.
"Так, на всякий случай, чтобы во сне не ходила", мне сказали.
Но было сразу ясно, что меня поместили не совсем в обычную больницу. По приглушенным крикам из соседних палат, шаркающим шагам других пациентов. Они всегда молчали, никто никогда не пытался заговорить друг с другом. А мне, собственно, было как-то плевать, где я, и что со мной хотят сделать. Главное, чтобы это вело к моей неминуемой смерти. Ведь те бессмысленные разговоры же к чему-то велись.
Я вытащу тебя отсюда, вот увидишь! кажется, тетя Мегс на грани истерики, иначе с чего бы ей так шутить надо мной. Она торопливо осовобождает меня, чуть ли не сдирая все сдерживающее меня и, приподняв, обнимает.
"Вот увидишь", ну, не насмешка ли судьбы?
Зачем? интересуюсь я, впервые со дня аварии чувствуя тепло другого живого человка. Настоящее тепло.
К слову, в палате было достаточно прохладно,
но такой же вытянутый парень с длинными среднего оттенка светлости волосами. Но самое интересное, что фразу он бросил не мне, а своему, по всей видимости, приятелю.
Я не спешила подниматься с пола, мне не особо нравилось молчаливое внимание этих двоих. Нутром чувствовала нечто вроде ауры, исходящей от них. Она ощущалась двояко: с одной стороны изящно-притягательная, что хотелось без страха и упрёка заглянуть каждому из них в глаза и всё-таки понять, кем являются эти люди; с другой чувствовалось в них что-то опасное, дикое и необузданное, отчего всё моё любопытство как рукой снимало. Проблемы сейчас были не нужны.
Дарк, нужно идти. Нас ждёт Вальтер. Это птица не нашего полёта, вновь голос длинноволосого и тот, что стоит передо мной отмирает. Но он не спешит поступать так, как диктует ему друг.
Светловолосый в один шаг преодолевает расстояние между нами и присаживается на корточки, становясь на один уровень с моим лицом:
Не ушиблась? и тут же дарит мне улыбку. А я всё же не удерживаюсь и, вопреки своим убеждениям, заглядываю ему в глаза. И Ничего не происходит.
Вообще-то ушиблась. Но это не тот случай, когда я буду жаловаться на боль, отвечаю, поддавшись откуда-то взявшемуся лукавому настроению. Тот факт, что мне впервые после возвращения зрение спокойно удалось посмотреть кому-либо в глаза, весьма обрадовал.
Парень подает мне руку, и я принимаю эту помощь, поднимаясь с пола. Позади моего спасителя обреченно вздыхает длинноволосый.
Ты обещанная новенькая? Ноа, кажется? Нам говорили, что ты выглядишь необычно, но я даже представить не мог, что на столько. Меня зовут Дарк.
Я чувствую, что этот парень почему-то очарован мною. Видела, что его не испугал мой взгляд, и что он хочет помочь мне, но кое-чего понять в его взгляде не смогла. Парень будто бы знал что-то обо мне, чего не знала я. В попытке найти ответы, снова заглядываю ему в глаза, Дарк отвел свои, будто догадываясь о моей одной возникшей одновременно со зрением «особенности» проникать всё глубже в саму суть любого человека.