Когда сверкающие темные глаза Кайма встречаются с моими, он замирает, и на мгновение на его лице проступает какая-то темная, непостижимая эмоция.
Температура падает еще немного.
А потом он подмигивает мне
и исчезает в воздухе.
Глава 37
Кайм
Я снова удерживаю время, только еще раз, потому что мне не терпится добраться до нее.
Останавливаю изумленных лордов и леди двора, которые пришли накрашенными и нарядными, только чтобы увидеть смерть моей суженной.
Дураки.
Замораживаю глупого императора, который выполнил мой приказ до конца только потому, что боится смерти больше, чем бесчестья.
Замораживаю элитных гвардейцев, которые отныне и навсегда бесполезны против меня, потому что ни один клинок, каким бы острым он ни был, не сможет разрубить меня, если завис во времени.
Все это время единственная цель, которую я могу видеть, это она.
Амали.
Та, что дороже всего на свете.
Иду вперед, мимо всех шокированных, окаменевших мидриан, которые застыли в полушаге, как будто они часть драматической картины Годриана.
Иду, пока не оказываюсь прямо перед своей парой.
Выражение ее лица мягкое и прекрасное. Нежная улыбка изогнула ее губы, когда она смотрит на то место, где я стоял всего несколько мгновений назад.
Приветственная улыбка.
Ее прекрасные глаза широко раскрыты и блестят от волнения.
«Наконец-то, ты пришел», кажется, говорит она.
Мое сердце пылает от счастья.
Поглаживая ее лицо, я не могу не заметить, что ее кожа местами потрескалась и стала сухой. Губы тоже сухие, а щеки слегка впалые; челюсть и скулы немного более заметны, чем когда я видел ее в последний раз.
Грубое черное платье, в которое она одета, не может скрыть ни остроту ее плеч, ни стройность талии.
Они морили ее голодом.
Боюсь, что когда я раздену ее и хорошенько рассмотрю, увижу ее раны, и не смогу сдержать свой гнев.
Я уже близок к тому, чтобы убить весь этот гребаный суд дураков, но Амали не захочет этого, да и отец, подозреваю, тоже.
О, Амали, шепчу я, поглаживая ее щеку большим пальцем.
Мне следует освободить время и позволить ей увидеть меня сейчас, но не могу удержаться и сначала целую ее теплые губы. На фоне моей ледяной кожи она кажется чистым огнем.
Поглаживаю обсидиановым пальцем ее щеку, с трудом веря, что она прямо передо мной.
Моя.
С особой нежностью подхватываю ее на руки и несу по полу, мимо испуганного Крогена и его элитных охранников.
Сажаю ее на императорский мидрианский трон, вне досягаемости ее похитителей. Я забочусь о том, чтобы ей было удобно, затем опускаюсь перед ней на колени и беру ее руки в свои.
Ее пальцы истончились и слегка огрубели еще одно свидетельство жестокого обращения со стороны мидриан.
Тот, кто заставил ее страдать, умрет.
Я нежно целую тыльную сторону ее руки. Прости, что не смог добраться до тебя быстрее. Пожалуйста, прости меня, моя храбрая и драгоценная Энака, бормочу я, снова медленно отпуская нити времени. С тех пор как Лок снял печать с моего тела, этот трюк стал слишком простым.
Мидрианский двор приходит в себя. Они в ужасе смотрят на нас, но я едва замечаю это.
Все мое существо сосредоточено на ней.
Глаза Амали трепещут.
Черты ее лица смягчаются.
Она оглядывается вокруг, пытаясь сориентироваться.
На ее лице мелькает замешательство, но оно быстро сменяется пониманием, когда она осознает, где находится.
Опускает глаза, встречаясь с моим взглядом.
Тепло пробирается в мою грудь, и, как всегда, оно сильнее холода.
Привет, Амали, шепчу я, смакуя звук ее имени, которое слетает с моего языка, как молитва.
Какая она грозная.
Когда мы встретились во сне, она ни разу не пожаловалась и даже не выдала истинной степени своих страданий.
Ее улыбка становится шире. Я ждала тебя, Каймениэль. Почему ты так долго?
Открываю рот, чтобы что-то сказать, но слова не идут. Я совершенно лишен дара речи.
Только она могла так со мной поступить.
Возбуждение нарастает во мне, словно медленно разгорающийся огонь.
Я склоняю голову и снова целую ее руку.
Так будет лучше. Пусть вся Мидрианская империя знает, что я склоняюсь только перед ней.
Пусть они поймут, что стремились навредить и уничтожить то, что для меня дороже всего.
Я все объясню, мягко говорю, но сначала должен закончить то, что начал здесь. Я прошу у тебя минутку терпения, Амали. Потом заберу тебя от всего этого.
Она осторожно тянется к моим пальцам, которые сомкнулись вокруг ее собственных. Вставай, говорит она мне. Я поднимаюсь на ноги, немного утопая в ее янтарных глазах.
Не нужно этого делать, шепчет она, ее голос падает так низко, что слышу только я. Что бы ты ни собирался сделать, я понимаю. Я доверяю тебе.
Я отвечаю ей улыбкой, осторожно отстраняясь от ее руки. Это сокровенная улыбка предназначена только для нее, потому что когда поворачиваюсь лицом к Мидрианскому императорскому двору, мое сердце превращается в лед.
Я иду вперед, спускаюсь с помоста, ступаю по полу, мои шаги неторопливы, пока оглядываю зал.
Я знаю, каким должен предстать перед ними. Раньше тщательно скрывал этот облик от мира, но теперь в этом нет необходимости.
Теперь я специально показываю свои татуировки змеи Ораки. Я показываю свои способности намеренно, вызывающе.