Зачем мне вообще возвращаться в реальный мир? Я могла бы остаться здесь, в его объятиях, на целую вечность.
Я приду за тобой, шепчет он, поглаживая мои волосы обсидиановой рукой. Будь терпелива, любовь моя. Ты должна продержаться еще немного. Все пройдет, и я заставлю мидриан заплатить за то, что они сделали. Он нежно целует меня в губы. Только он мог заставить зловещую клятву мести прозвучать так чудесно. Ты должна уходить. Только помни, у тебя тоже есть сила. Используй ее.
Его голос ослабевает.
Черты лица постепенно расплываются.
Нет, шепчу я. Не оставляй меня
Я люблю тебя, Амали.
Тянусь, чтобы коснуться его лица, но в этот момент его утонченные черты распадаются на тысячу крошечных пятнышек света, пронизанных тьмой.
Нет! кричу я, пытаясь ухватиться за последний отпечаток его лица.
Но его нет, и я падаю, падаю, падаю
Ой
Другой голос, грубый и резкий, пробивается сквозь угасающие воспоминания о Кайме, даже когда я изо всех сил пытаюсь удержать его в своих объятиях.
Ой.
Заткнись, дурак. Яростно сопротивляюсь вмешательству, не желая ничего, кроме моего богоподобного любовника. Как посмели нас прервать?
Но у меня болит плечо а теперь и голова. Что-то тычется в меня; что-то твердое и острое.
Ойойой. Проснись, сука. Ведьма. Не важно. Для меня это одно и то же. Проснись, или у нас у всех большие чертовы проблемы.
И вот уже твердая, острая штука бьет меня по голове, рассекая череп острой болью.
Вздыхаю, и восхитительное воспоминание о Кайме исчезает из моего сознания.
Стой! кричу я сквозь рев моря, совершенно взбешенная. Как они смеют? Мои глаза открываются. Я чувствую шероховатость веревки вокруг своих рук и ног. Чувствую вкус соленых брызг и холодный океанский ветер на спине. Поднимаю глаза на небо. Оно больше не безоблачное и не голубое. Теперь над головой темнота, и я замечаю лишь отблески звезд сквозь густые облака.
Ох.
Ночь.
Холодно.
Я привязана к фигуре на носу корабля, руки и ноги обхватывают жесткое, искусственное тело высокомерного бога.
И Кайм ушел.
Проклятье.
Волны выше и яростнее, чем прежде, поднимают корабль вверх и вниз, обдавая меня брызгами холодной морской воды, когда нос судна набегает на волну за волной.
Острая штука снова тычет в меня.
Прекрати, шиплю я в раздражении. Матрос вытянулся вперед с борта корабля, держа в руке длинный шест. Это и есть та проклятая штука, которая тыкала меня все это время?
Пей, выкрикивает он над ревом океана.
Что? отвечаю, сбитая с толку.
Пей эту чертову воду, если не хочешь умереть от жажды, упрямая сука!
Конец шеста торчит прямо перед моими глазами. К одному концу привязана мокрая губка. Сейчас я даже не задумываюсь о том, что мне будет неприятно пить из мокрой губки.
Пересохшее горло жаждет воды.
Шест качается вверх-вниз, наконец мне удается поймать его между зубами. Прикусываю эту проклятую штуку, зажав губку ртом.
Я пью. На вкус вода грязная и несвежая, но тем не менее это вода. Я впитываю все до последней капли, пока губка не становится сухой.
Человек на другом конце отдергивает шест.
Нет! вскрикиваю я. Этого недостаточно. Этот маленький глоток воды только усилил мою жажду. Мне нужно больше воды. Пожалуйста.
Неожиданно в моей голове промелькнул образ кристально чистых ручьев моей родины. Моя душа взывает к сладкой, свежей воде, которая стекает с гор. Там я смогу напиться досыта.
Это все, что ты получишь сейчас, рычит мужчина, моряк с квадратным лицом, с грубыми татуировками на жилистых предплечьях. Будь хорошей девочкой, и, может быть, я дам тебе снова, пока не взошло утреннее солнце.
Разочарование и гнев пронизывают меня, впиваясь колючками в сердце. Ублюдок, шиплю я себе под нос, глядя на темное небо. Сегодня очень пасмурно. С одной стороны дует прохладный ветер. Гроза приближается, кричу я в ответ. Не знаю этого наверняка, но готова рискнуть. Она настоящее чудовище. Ты разгневал богов, мидрианец.
Моряк усмехается, но замечаю признаки страха на его лице.
Ты мне не веришь, да? Бросив предостережение ветру, я заливисто смеюсь. Это все, что я могу сделать. Либо мои слова будут восприняты как бред сумасшедшей, либо окажутся очень действенными. Тебе лучше вернуться и поговорить со мной, когда все будет в самом разгаре, или, клянусь жизнью, ты встретишь свою смерть
на дне этого моря.
Моряк грозно поднимает шест. Заткнись, ведьма, или я выбью тебе чертовы зубы. Он сердито бормочет себе под нос и уходит, оставляя меня наедине с моей жаждой, голодом и гневом моря.
И только одно не дает мне покоя.
Я закрываю глаза и думаю о Кайме. Вспоминаю, как крепко сжимала его в объятиях.
Кайм, которого я видела во сне, был настоящим.
Он был реальным.
«Будь терпелива, любовь моя. Я иду за тобой».
Я знаю.
Когда Кайм придёт, шторм, которого так боятся моряки, покажется им пустяком по сравнению с тем, что он с ними сделает.
Глава 13
Кайм
Нет шепчу я, когда Амали выскальзывает из моих рук, ее теплое, совершенное тело превращается в зыбучий песок под моими проклятыми черными пальцами.
Но внезапно вспоминаю, что она не должна быть в этом месте; не должна казаться здесь столь цельной, и испытываю чувство облегчения, даже когда моя потребность превращается в зияющую пропасть.