Я-то думал, тут мешок какой валяется, а тут вона чо! Бэккер сально захохотал и задрал пленнице и без того короткую юбчонку, сшитую из куска одеяла. Девчонка извернулась и впилась зубами в руку мучителя, но тут же полетела на землю, сбитая с ног мощной оплеухой.
Ишь ты, бесовское отродье! Кусаться вздумала! Не удовлетворившись полученным результатом, наемник жестко пнул негритянку в живот и, схватив ее за волосы, потащил к общей стоянке. Не сумев проволочить выдирающуюся из рук добычу и пяти ярдов, Бэккер швырнул девочку на землю и, повернувшись в сторону Бернхема, заорал:
Хэй, чиф! Смотри, какой я тебе подарочек приволок! Девка самый смак, зуб даю, ни разу еще под мужиком не валялась! Наемник сладострастно облизнул губы и продолжил: Так чо ты, чиф, первым ее попользуешь, а там уж и мы присоединимся. Я после тебя, вторым пойду, а дальше парни, как жребий выпадет.
Без меня, глядя на наемника, скривился Бернхем. Не хватало мне еще с детьми барахтаться.
Командир презрительно сплюнул и отошел в сторону, но и препятствовать распаленному похотью подонку не стал.
Ну, нет так нет! обрадованно завопил Бэккер, хватаясь за пряжку пояса. Тады я первый буду!
Девчонка, глядя на перекошенную в азартном предвкушении морду наемника, испуганно сжалась в комочек, прижимая к груди обрывки прожженной бумажной блузы.
Алексей, с отвращением взглянув на перевозбужденного толстяка, с силой рванул Бэккера за шкирку и отбросил его в сторону от пигалицы.
Ты чо, Алекс! возмущенно завопил Сид, поднимаясь с земли. Ты чо без очереди-то лезешь?! Я девку нашел, значит, я первый буду!
Не тронь ее, жестко бросил Пелевин. Она же сдохнет под тобой, боров ты жирный!
А те чо с того, заорал Бэккер, разбрызгивая слюну. Сдохнет пулю сбережем! А ну! Уйди к чертям с дороги! Сид поднялся с колен и, набычив голову и растопырив руки, бросился к Пелевину, но получил короткий и жесткий удар кулаком в челюсть и рухнул на землю.
Ах ты ублюдок! Выплевывая кровь и обломки зубов, Бэккер выхватил револьвер и навел на Алексея. Нажать на курок он не успел. Последнее, что наемник увидел в своей жизни, это сноп огня, вырывающийся из ствола «веблея» Пелевина.
Мертвое тело еще падало на землю, когда Алексей, заслонив собой девчонку, шагнул вперед и, подняв с земли револьвер Бэккера, навел оружие на ошеломленную толпу.
Я надеюсь, мы разойдемся миром, отчетливо процедил Пелевин, не сводя напряженного взгляда с готовой к прыжку оравы. У меня в руках еще одиннадцать смертей, а вы знаете я не промахиваюсь!
Алекс! Не дурите! Уберите оружие! Бернхем, пытаясь удержать ситуацию под контролем, шагнул навстречу приятелю. Обещаю, что как только мы вернемся в колонию, я сам выступлю на суде свидетелем защиты и поясню, что здесь имела место чистой воды самооборона
Какая на хрен самооборона, чиф! всколыхнул толпу визгливый вопль. Какой к чертям суд! Эта мразь моего друга пришила, а ты ему королевский суд! Вздернуть ублюдка на месте и вся недолга!
Захлопни пасть, Мастерссон! Бернхем, положив руку на кобуру, злобно взглянул на кричащего наемника. Я в твоих рекомендациях
не нуждаюсь, и пока я здесь командир, то сам буду решать, что, когда и с кем произойдет.
Не желая продолжать спор, Мастерссон бросился к стоящим неподалеку от него козлам, выхватил первую попавшуюся винтовку и навскидку выстрелил в Алексея. Пуля прошла мимо дрожащие руки и ходящие ходуном легкие не лучшие помощники для стрельбы. Наемник еще передергивал затвор, когда звонко хлопнул ответный выстрел, и пуля сорок четвертого калибра взломала ему грудную клетку и отбросила на пару футов назад.
Не стрелять! заорал Бернхем, пытаясь перекричать беспорядочную пальбу, но все усилия оказались тщетны. Люди, еще час назад беспрекословно выполнявшие любые его распоряжения, почувствовав дыхание смерти у своего виска, засыпали градом пуль камень, за которым укрылись Пелевин и трясущаяся от страха девчонка. Через минуту, когда патроны в барабанах револьверов и магазинах винтовок иссякли, стрельба прекратилась.
Воспользовавшись кратким затишьем, Алексей повернулся к девчонке и прошипел на исиндебеле: Беги! Пока они не стреляют беги! Видя, что та не шевелится, он оскалил зубы и прорычал уже по-русски: Да беги же ты, дура!
Отвлекая внимание на себя, Пелевин выкатился из-за камня, дважды неприцельно выстрелил и тут же, стараясь одним прыжком долететь до воронки, отпрыгнул влево. Благо после ночного побоища земля была сплошь ими изрыта. Прыжок вышел не совсем удачным, и Алексей еле успел откатиться за завалявшийся перед воронкой труп, когда две вражеские пули, вонзившись с жирным чавканьем в деревенеющее тело, забрызгали его чуть теплой кровью.
«Ирония судьбы, не иначе, подумал Алексей, судорожно набивая патронами каморы барабана после того, как высадил оставшиеся патроны в приближающегося наемника. Вчера мы убивали кафров, а теперь я должен быть благодарен мертвецу за то, что он спас мне жизнь сегодня»
Коченеющее тело негра никак не отреагировало ни на новые раны, ни на благодарность вчерашнего врага мертвым безразличны проблемы и радости живых. Даже если те стоят на самой границе жизни и смерти.