Матка боска Ченстоховска! вспылил Политковский со всей присущей польскому шляхтичу горячностью. Я бы попросил не порочить славу нашего русского искусства! Ежели человек с таким чувством способен русские романсы петь, к чему к нему в родословную-то заглядывать? Или, по вашему мнению, мне как поляку тоже русские пословицы произносить заказано?
Прошу меня простить, господа, неожиданно серьезно заметил Кочетков. Викентий Павлович, по сути, совершенно прав. Меня же извиняет только то, что все мною сказанное вовсе не от особого отношения к искусству, а от склада ума, который многие люди называют энциклопедическим. Еще раз прошу прощения, Викентий Павлович, что дал повод превратно меня понять
Полноте, Викентий Павлович, успокойтесь! Арсенин примиряюще положил руку на плечо старпома. Не стоит так волноваться из-за пустяков. Давайте лучше к делам вернемся. Вы говорите, Троцкий себя с хорошей стороны показать успел?
Политковский, подтверждая слова капитана, молча кивнул и перевел дух.
Однако не ожидал! удивленно и в то же время с некоторым сомнением качнул головой Арсенин. Ну, коли так, пусть по-вашему будет и он на берегу отдохнет. Кстати, если не секрет, а где его друг Туташхиа? Что-то я его имени в списке не вижу
Никаких секретов, Всеслав Романович, пожал плечами старпом. Он в дежурной вахте остался, его черед нынче. Как в следующий раз на бункеровку остановимся, так и он на берег пойдет, в Джибути, к примеру. Будет пальмовое вино с кахетинским сравнивать, а чернокожих красавиц с картлийскими
Всеслав Романович, а вам в Нью-Йорке бывать не случалось? как бы невпопад спросил Кочетков. Знаете ли вы, что статуя Свободы, которая на островке Бедлоу при входе в гавань красуется, первоначально для Порт-Саида предназначалась? И лишь скудность государственной казны отвратила хедива египетского от этого намеренья? О! Поглядите-ка, Кочетков указал на приближающийся к «Одиссею» ялик. Андрей Петрович к нам в гости! Скучает по соплеменникам, обычное дело. Я вас познакомлю, милейший юноша.
Секретарь русского консульства в Порт-Саиде и уполномоченный Императорского Православного Палестинского Общества Андрей Петрович Пчелинцев действительно оказался очень молод и очень вежлив.
Как обстановка в городе? спросил его Арсенин сразу же после знакомства. Это я к тому, можно ли моряков на берег отпустить?
Все как обычно, Всеслав Романович! ответил Пчелинцев серьезно. В городе спокойно, местные жители чтят не флаги, а единственно лишь златого тельца, ну а с болезнями все спокойно летом была вспышка чумы в Александрии, но у нас, слава богу, не единого заболевшего.
Вот и славно, улыбнулся капитан. Пусть команда отдохнет, истосковались люди по берегу. А если русскому матросу официально не дать пар выпустить, он по простоте душевной такое отчебучить может, что только держись
Вечер того же дня. Набережная гавани Порт-Саида
И вот шо я ишо вам скажу напоследок, селедки тухлые, прорычал боцман, глядя на две короткие шеренги матросов «Одиссея», сдержанно перешептывающихся и пересмеивающихся в ожидании волшебного слова «Свободны!» Викентий Палыч вам свое напутственное слово перед сходом на берег сказал, а я добавлю и, если надобно будет прям в рыло! До исподнего не пропиваться! А то знаю я вас, оглоедов, щас же по кабакам пойдете
А сам-то ты, Артемий Кузьмич, куды направишси? прервал ворчание боцмана озорной выкрик из второй шеренги. Ой, не в кабак ли?
А ен в енту, как яе, в дисгармонь, да нет, в фи-лармонью, мать яе яти, пойдеть, поддержал кто-то вопрошавшего. Или в оту, шоб ей пусто было, в бябляотеку! Во!
Дружный хохот из трех десятков глоток, заглушивший продолжение речи двух весельчаков, смолк так же мгновенно, как и возник, когда боцман обвел строй мрачным взглядом.
Филька! Энто ты никак сумничать решил? Ховрин безошибочно ткнул прокуренным пальцем в сторону насмешника. Так вот шо я тебе скажу, паря! Даже если,
упаси Хосспыдя, сам архангел Гавриил спустится к тебе из своей душегубки и скажет: «Седни последний день и ты, матрос, пей-гуляй, как твоя душа пожелает!», а ты, шанглот на мудах, все свое добро в кабаке спустишь, я тя даже в чистилище найду и так твою рожу паскудную отрихтую, шо мы потом твою бошку сильно вумную заместо кнехта пользовать будем!
Да ты не серчай, Артемий Кузьмич, раздался испуганный голос. Я ж не со зла, я так, обчество повеселить
Тож мне, обчественный старатель нашелся, буркнул боцман чуть более благодушным тоном. Так вот, обчество! Один раз скажу больше повторять не буду! Форменки да сапоги не пропивать! В остальном как знаете, не дети малые, чай И вот ишо шо! В драки не встревать! довольно ухмыльнулся боцман, глядя на оторопевших матросов.
Эта че, мне в моську кулаком сувать будут, а я, как в Писании сказано, стой, молчи да другу щеку подставляй?! озвучил Филька повисший в воздухе общий вопрос.
Эта шоб если кто в морду тебе сунет, шоб потом ты на ногах остался, а не обидчик твой. Ховрин звучно впечатал кулак в ладонь, внося успокаивающие коррективы. Шоб потом и ен, и дружки яво внукам своим заповедали, шо неча трогать расейского матроса! А теперича, коли все поняли Свободны!