Если ты остаёшься, помоги мне с тем, что надеть. Будут ли вампиры Нового Орлеана в костюмах, как и все вы, до жути деловые парни?
Он пожал плечами, его глаза блуждали по мне, как будто пытаясь запомнить меня.
Несомненно.
Значит, мне следует поступить наоборот, верно?
Ты думаешь о шортах для бега и майке?
Ха. Я подумывала о крутых кожаных штанах и мотоциклетных ботинках, сказала я.
Он медленно кивнул, провёл рукой по моей руке, нашёл мои пальцы и сжал.
Одевай всё, что пожелаешь. Я знаю, что ты полна решимости сражаться сегодня вечером. Я пытаюсь примириться с этим решением. Но держись поближе ко мне.
Поцеловав меня в щёку, он повернулся, чтобы уйти.
Я серьёзно, Сэм. Тебе лучше выжить, или я буду совсем расстроен.
Решив, что, поскольку я не вампир и в любом случае буду выглядеть ничтожеством, я выбрала более мягкий, более скромный ансамбль на сегодняшний вечер. Кожаной одежде придётся подождать, пока я не налажу несколько вещей. Итак, одетая в мягкие поношенные джинсы, кроссовки и кашемировый свитер цвета морской
волны, я спустилась по лестнице в фойе.
Сэм?
Обернувшись, я увидела Клайва и Рассела, стоящих вместе с одинаковым выражением скуки на лицах.
Привет. Я слышала, что у тебя будут гости, сказала я нормальным голосом, надеясь, что любой напряжённый слух решит, что мы ничего не знаем о том, что должно произойти.
Да. Боюсь, наши планы на ужин придётся отложить до их отъезда.
Клайв протянул руку, и я подошла к нему.
Я сомневаюсь, что они останутся надолго, сир, сказал Рассел. Предполагаю, что они засвидетельствуют своё почтение, а затем уйдут, Рассел взглядом впился в меня. Мисс Куинн, вы уверены, что не хотели бы проверить, как продвигаются дела в «Убиенной Овечке»? Я могу заверить вас, что сегодняшний вечер будет утомительным, наполненным позёрством под видом заискивания.
Я ценю предупреждение, сказала я, похлопав его по плечу. Но я останусь.
Он резко вздохнул, его тёмная кожа сверкнула в слабом свете.
Как пожелаете.
Дворецкий вышел из бокового холла, подошёл к двойным дверям и распахнул их.
Они прибывают, сир.
Три чёрных лимузина въехали во двор, их окна были тёмными. Команда охраны Клайва окружила машины и открыла двери. Первой вышла великолепная женщина. У неё была кожа темнее, чем у Рассела, коротко подстриженные волосы, большие с поволокой глаза и тело, предназначенное для подиума. Нарушая традицию, она надела длинное облегающее пурпурное платье. Мужчины в чёрных костюмах, которые, возможно, были модными в 1800-х годах, выходили из машин, но она привлекала всеобщее внимание.
Я услышала странный, едва слышный звук рядом с собой и поняла, что эта женщина не была незнакомкой для Клайва или Рассела.
Любимый, так приятно снова тебя видеть, её голос был глубоким мурлыканьем.
Протянув руки, она направилась прямо к Клайву.
Он приветствовал её объятиями и поцелуем, которые длились слишком долго.
Амелия, какой приятный сюрприз. Я и не знал, что ты сейчас живёшь в Новом Орлеане. Последнее, что я слышал, ты была где-то в Европе.
Мужчины, с которыми она приехала, встали позади неё, явно уступая ей власть. Несколько взглядов метнулись в мою сторону, прежде чем безразлично были отведены. Двенадцать, вместе с Амелией. Это было много или обычное число для визита? Они не казались слишком угрожающими, но вампиры, в отличие от оборотней, обычно не были мускулистыми. Их угроза была менее очевидной.
Амелия прижалась к Клайву.
Это было сто лет назад. Я сделала Луизиану своим новым домом, она оценивающе провела рукой по его груди. Печально, что ты не следил за мной.
Он крепче обнял её за талию.
Уверяю тебя, это было в целях самообороны. Я всё ещё лечу разбитое сердце.
Её смех был хриплым приглашением в постель, и Клайв ответил ей тёмным взглядом.
Добро пожаловать в ноктюрн Сан-Франциско, Рассел склонил голову. Пожалуйста, входите и позвольте нам утолить вашу жажду.
Клайв и Амелия вошли первыми, всё ещё обнимая друг друга. Все люди Амелии последовали за ними, затем пошли Рассел и Годфри третий Клайва. Годфри был как британец, взятый взаймы из исторического романа, с точёными чертами лица, светло-каштановыми волосами и готовой улыбкой. Я же осталась стоять во дворе, забытая. Один из вампиров Клайва ухмыльнулся мне, возвращаясь на свой пост у ворот.
Сэм, пойдём со мной, раздался голос Клайва из глубины дома.
Отличный слух означал, что я также уловила ответ Амелии:
О, надо ли? Я ненавижу запах мокрой псины.
Последовавший за этим смех, как внутри, так и снаружи дома, причинил боль. Знакомая смешка Клайва, добавившаяся к остальным, была похожа на удар ножом в живот. Но это был театр, и мне предстояло сыграть свою роль. Я не хотела быть побитой собакой с поджатым хвостом. Мне хотелось перегрызть им глотки, начиная с Амелии. Вместо этого я покорно присоединюсь к их компании, следуя за Клайвом, как благодарная бродяжка. Я согласилась держаться поближе, так что я буду.
Я нашла их в большом салоне. Стены здесь были тускло-золотистого цвета, полы из красного дерева, покрытые богатыми персидскими коврами. Мебель была изящной, антикварной и очень дорогой. Ещё больше вампиров Клайва присоединились к званому вечеру. Они слонялись вокруг, разговаривая приглушёнными голосами, но это было больше похоже на театр. Всё внимание было приковано к Клайву и Амелии.