Все трое подпрыгнули, как по команде поворачиваясь в сторону двери. А там стоял и устало глядел на них полковник Мартынов. Улыбнулся одними губами, как матерый волк глаза остались спокойными, жесткими.
Почему?
Сергей, вот ты умный, а иногда такие дурные вопросы задаешь. Сам подумай. Если немцев раскатать танками, то как только их командование узнает а оно узнает, поверь, на нас разом начнется охота.
Она в любом случае начнется.
Да, но это будут полицейские силы, а не полноценная войсковая операция. Нам пока не стоит лишний раз светиться. В прошлый раз едва ушли, сейчас может так и не повезти. В общем, бери своих людей, можешь еще кого, если сочтешь нужным, и работай. Зря я вас, что ли, учил. В общем, это не должно ничем отличаться внешне от мести обычных партизан. Все ясно?
Ясно, мрачно кивнул
Хромов. Остальные тоже были, похоже, не согласны с полковником, но спорить никто даже не попытался, дисциплина наше все.
Я бы вас вообще не отпустил, если честно.
Полковник, иди к черту. После того, что эти скоты натворили, ты уж извини, но не могу я так сидеть.
Хочешь развеяться? Дождись кремации. Спокойно, не скалься, это я так, нервы уже тоже ни к черту. Обещай только на рожон не лезть.
Постараюсь.
Вот и ладно. А сейчас спать. Выходите завтра утром.
Село производило какое-то инфернально-жуткое впечатление. Как Хромов читал (да и видел уже не раз), когда немцы учиняли геноцид, деревни они попросту сжигали. Но здесь и сейчас было иначе. Дома стояли целыми. Наверняка их пограбили, конечно, однако со стороны это не слишком бросалось в глаза. Так вот, стоят целые дома и никого живого. И это было по-настоящему страшно.
Трупы нашли уже потом, когда, осмотревшись издали и убедившись, что засады нет, рискнули войти. Тела повешенных были, как ни странно, сняты и сложены в аккуратную «поленницу». Тех, кого сожгли Они не сгорели даже, огня на это недостало. Просто задохнулись в дыму. Хромов был уверен, что уже всякого навидался и зачерствел душой, но детские трупы рядом с матерями, которые не смогли их защитить
Сознание как будто отключилось, и следующее, что он помнил, это как сидит на скамейке, наполовину занесенной снегом. Наверняка раньше на ней любили сиживать бабушки, те, что сейчас лежали там же, рядом с внуками. А теперь сидит он и, хотя вроде бы не курил, смолит здоровенную самокрутку. Похоже, не первую.
На, старшой
Хромов не глядя принял из рук Селиверстова флягу, отхлебнул, не чувствуя вкуса. Потер виски:
Вот ты скажи мне, что мы им сделали? За что они так? За что?
Не знаю, старшой, аккуратно смахнув рукавицей снег, товарищ сел рядом. Его тоже пробрало, но не так сильно. Видать, психика здоровая, интернетом да гуманностью не измученная. Но прощать такого нельзя.
Нельзя, согласился Хромов. Посмотрел на худую рыжую кошку со слезящимися глазами, выглядывающую из-под крыши соседнего дома. Возможно, последнее живое существо в этом селе. Пошли связного к полковнику, пускай здесь похоронят всех, что ли. А нам ждать нельзя. Вряд ли эти козлы успели далеко уйти.
Вряд ли, согласно кивнул Селиверстов. А и успели наследили один черт знатно. Найдем.
И нашли, что характерно. Гнали, не жалея лошадей, и к исходу второго дня смогли догнать карателей. Те не слишком-то и торопились, явно чувствуя себя хозяевами положения. Человек с полсотни, если не больше, целый санный поезд. Что же, их больше, но, как говорил Суворов, не тот, который Резун, а настоящий, русский, врагов надо бить, а не считать. Так что оставалось только обогнать врага, что не по дороге, а по лесу незаметно было не так-то просто сделать, ну а потом дело техники.
Фланговый огонь из четырех пулеметов, обслуживаемых хорошо натасканными, успевшими не раз поучаствовать в бою расчетами, штука страшная. А немецкие MG-34 оружие по-настоящему убойное и надежное, не зря же его используют и в двадцать первом веке и не кривятся. Мощный патрон, неплохая по любым меркам надежность. Тысяча двести выстрелов в минуту настоящая коса смерти. Трехсотпатронные короба опустошились практически мгновенно. И, в принципе, все. Группе, зашедшей карателям с тыла, не пришлось даже никого добивать живых просто не осталось.
Перестарались, задумчиво сказал Хромов, носком валенка отбросив в канаву чью-то оторванную руку. Допросить некого.
Это точно, задумчиво отозвался следующий за командиром по пятам Селиверстов. Остальные бойцы тем временем собирали трофеи да скидывали с дороги сани, убирали трупы людей и лошадей. Хоронить их никто, разумеется, не собирался, но прибраться за собой все же стоило. Просто для того, чтобы не обнаруживать раньше времени своего присутствия. Так что скинуть на обочину, а снег завершит начатое. Хотел бы я знать, кто отдал приказ.
Ну, как раз это несложно, Хромов потер успевшую порядком отрасти щетину на подбородке. Вроде бы и притерся уже к этому миру, но периодическое отсутствие элементарных бытовых удобств его по-прежнему бесило. Если верить карте, тут до города километров десять. Из него эти умники вышли, туда же и возвращались. Вот и предлагаю туда смотаться да поспрашивать.