Я потёрла лоб.
Сейчас слова прозвучали для меня немного странно, как хорошо утопленные в более свежих воспоминаниях, но нужный ответ появился совершенно естественно, хоть и немного медленно:
Плохо? Н-нет. Почему?
Да, просто, смотрю довольно прохладно, а у вас платье совсем летнее, да и обувь лёгкая Не замёрзли? Может, скорую вызвать?
Нет-нет, спасибо! я подскочила, соображая, что такое «скорая». «Скорая городская стража» Спасибо, не надо! Со мной всё хорошо, извините! Всего доброго! я торопливо пошла вдоль улицы, чувствуя спиной подозрительный взгляд. Вызовет ведь, чего доброго!
Я свернула в первую попавшуюся арку и оказалась в замкнутом дворе с четырьмя подъездами. Дёрнула ближайшую дверь не заперто! Святые люди, однако! Я вошла в подъезд, прошла мимо сетчатой кабины лифта. Лифт потом, разбираться надо, а мне бы притаиться где-нибудь быстренько, отдышаться.
Сразу за входом на стене в два ряда висели крохотные ящички с крупными знаками посередине на каждом по одному-два. Похоже, почтовые. На приступке рядом с ящичками в ряд было разложено несколько стопок тонких листов сероватой бумаги, испещрённых какими-то текстами, сложенных вчетверо. Немагический текстовый способ передачи информации.
Вспомнила, как это называется! Газеты! По виду свежие. Сбоку пачка похожих, но как будто сильнее пожелтевших. Невостребованные? Если просто так навалены наверное, можно брать? Хотя, в моём положении не до дурацкой щепетильности. Взяла несколько, на всякий случай.
Подъезд был просторный, лестница поднималась по широкой квадратной спирали, а в центре этого квадрата как раз и шла лифтовая шахта. И именно сейчас кто-то ехал вниз.
Я не стала дожидаться, пока этот кто-то выйдет, в свою очередь начнёт задавать дурацкие неудобные вопросы, и заторопилась наверх. Лестница миновала площадку четвёртого этажа и завернула дальше, за лифт. Через два пролёта обнаружилась совсем уж крохотная площадочка с дверью хозяйственного вида и круто уходящей наверх чердачной лестницей. На люке чердака висел внушительный замок.
Я расстелила газеты и села на верхнюю ступеньку.
Так. Первая икринка. Сосредоточиться!
Я старалась дышать глубоко и размеренно, и вскоре ощущение от окружающего пространства сделались тягучими, как мёд.
Щёлк! Словно лопнула натянутая плёнка.
Первая рыбка крошечная, как малёк форели, но ярко-оранжевая шевелила своими невесомыми плавничками.
Из памяти поднялось надёжно заблокированное воспоминание. Я маленькая, иду из школы со своим огромным портфелем из грубой искусственной кожи, в него ещё не влезала как же называлась эта штука? Рабочая тедрать, вот как! Интересно, кого драть предполагалось? А на корке что-то зелёно-оранжевое было по уголкам, то ли белочки, то ли кустики, сейчас уже и не вспомнить. Так вот тедрать эта никак не влезала в портфель, приходилось уголки подгибать, а это нервировало меня страшно я, вообще-то, люблю, когда вещи гармонично сочетаются.
Ну, ладно.
Так вот, иду я, маленькая всегда мелкая была, от горшка два вершка шапка с помпоном, курточка синяя, от соседского пацана на год старше меня доставшаяся, и его же бывшие осенние ботинки. Бедно мы, выходит, жили, раз уж мама с радостью приняла соседкин дар.
Последним уроком была физкультура, я решила, что форменное платье можно обратно и не надевать, скатала его аккуратным (ну,
мне так казалось) валиком, а домой пошла в спортивном костюме брючки тонкие трикотажные и футболка под курткой. Колготки шерстяные тоже в портфель сунула это ж как долго: снимать штаны да их поднадевать! Чего я, не добегу, что ли, десять минут?
А на улице мозглота дождь косой, с пронизывающим ветром! И разразилась вся эта красотища, пока я в школе была.
Трико! Вот как эти штанишки назывались! И продувались эти трикошки немилосердно. Коленки у меня совсем замёрзли
И вдруг рядом со мной останавливается автомобиль мне тогда показалось, прямо золотой. И из-за слегка опущенного тонированного стекла слышится не вполне трезвый смех и средний такой мужской голос:
Что, совсем из любого?
Да хоть вот из этого! а вот этот отвечающий голос был совсем не средний! От густого баса дрогнули тонированные стёкла, а потом дверь распахнулась, и бас из темноты велел: Садись в машину!
Ноги сами сделали несколько шагов. Я хотела закричать, но язык присох к нёбу. Дверца захлопнулась, отсекая холодные летящие капли.
Салон был огромным, почти как автобус. Даже тогда, трясясь от страха, я каким-то краем сознания успела это отметить. Сейчас могу сказать, что бытовая пространственная магия Баграру всегда неплохо удавалась (что, беспорядок??? давайте сделаем для этого хлама ещё одну кладовку, и не морочьте мне голову!), а тогда Тогда я просто чувствовала себя как в странном сне. Золотая машина, а внутри неё чуть ли не комната, и там сидят два человека. Нет, один человек, в странной, похожей на военную форме, а второй огромный чёрный медведь в чёрных штанах и кожаном жилете.
Медведь почесал пузо когтями, каждый из которых был длиной едва ли не с моё предплечье и спросил:
Тебе сколько лет?
Семь! испуганно пискнула я.