Не доходя до Югендпалас я свернул налево и вскоре вышел к широкой белой лестнице спускающейся в городской парк. Людей, в этот ранний воскресный день практически не было, никто не отвлекал от мыслей. Сколько времени прошло с тех пор, когда мы последний раз проходили по этому густо заросшему парку с Габриэль? Более полувека? А здесь ничего не изменилось.... По сердцу резанула боль потери и тут же разум возмутился: стоп! Какая потеря? У тебя есть твоя Габриэль! Можешь прямо сейчас увидеть её! Пол-часа быстрого шага и она радостно бросится в твои объятия! Я вдруг понял, что вот это наложение одной моей жизни на другую и делает мою любовь к Габи такой неистовой. Я как будто каждое мгновение боялся снова потерять её, как тогда. И это не просто опасение, которое многие влюбленные наверное ощущают, не вымышленная опасность потери, а воспоминание о потери реальной. Поэтому при каждой нашей встрече, мне постоянно хочется ее потрогать, обнять, ощутить, что она реальна, что это не фантом, порожденный моим больным мозгом.
Интересно, этот страх когда -нибудь уйдёт?
Я не заметил, как прошёл весь парк насквозь и уткнулся в набережную Эльбы. Слева располагался огромный пивной бар со столами сколоченными из толстых досок и длинных лавок возле них, вкопанных в землю. По вечерам и в выходные дни добрую половину посетителей составляли офицеры и прапорщики нашего полка, зенитного полка и штаба дивизии. Частенько наши вояки приносили с собой сушёную рыбу и употребляли её с прекрасным бочковым пивом. Для немцев это было сущим кошмаром, потому что отмыть кружку от запаха рыбы с ходу было невозможно, подать такую "бывшую в употреблении" посуду достопочтенному горожанину? Не знаю, чего там думали про себя официанты о наших любителях рыбы, но вслух они ничего не говорили, складывая кружки "из-под русише зольдатен" в отдельную огромную бочку и доставали новые на замену. Наши сверхсрочники утверждали, что "немецко-фашистские товарищи" просто выбрасывали эту посуду, во что мне слабо верилось. Это какой же запас кружек они должны были иметь и сколько тратить денег на покупку новых? Вероятнее всего их потом, после закрытия бара, неспеша хорошенько отмывали с порошком.
Бар уже был открыт и даже несколько посетителей уютно устроились под кронами деревьев, заливая "горящие трубы".
Я свернул направо и пошел по песчаной дорожке вдоль берега Эльбы. Мутные воды бежали навстречу, спеша добраться до Балтийского моря.
Заканчивая обещанные Громовым пятьсот метров я увидел отлично организованный собачий городок: бревна, барьеры, лестницы.
Здесь каждый владелец собак мог прийти со своим любимцем и хорошенько потренировать его. Сейчас собачья площадка была почти пуста. Только в самом дальнем конце какой -то дедушка неспешно прогуливался с красиво подстриженным пуделем, что-то выговаривая ему на ходу. Пуделёк семенил рядом, периодически поднимая голову, показывая хозяину, что он весь внимание и согласен с каждым словом. А по ближайшему от дороги длинному бревну, пригнув мощную голову бежала на меня немецкая овчарка. Заметив меня она остановилось, внимательно посмотрела и повернула голову в сторону боковой аллее, обращаясь к невидимому хозяину, как бы говоря:" Тут какой -то незнакомый тип появился. Мне что делать?"
- Не отвлекайся, Линда! - услышал я из-за кустов знакомый голос. - Работай!
Собака дернула головой:" Ну как знаешь. Моё дело предупредить!" И не обращая больше на меня внимания сосредоточенно побежала дальше, вскидывая здоровенные лапы.
Я дошел до боковой аллее и на первой же лавочке увидел сидящего Громова с газетой. Газета была на немецком языке. Интересно, насколько хорошо он его знает? Вчера в общении с Габриэль он его не использовал.
- Здравия желаю, товарищ полковник! - поприветствовал я его подойдя к скамейке.
- Ну ты бы ещё строевым шагом подошёл, - покачал он головой. - С отданием чести в движении.
Я невольно улыбнулся, хорошо сказал.
- Доброе утро, Саша. Садись. - Громов легонько прихлопнул ладонью по скамейке. - Давай договоримся, что в дальнейшем, при нашем подобном неформальном общении ты будешь обращаться ко мне по имени-отчеству. Помнишь ещё, как меня зовут?
Дальнейшем общении?
- Конечно помню, Степан Афанасьевич. - ответил я присаживаясь рядом.
- Ну и отлично! Как вчера добрались, без проблем?
- Нормально. - пожал я плечами. О каких проблемах речь?
- Тренировкой дыхания больше не занимались? - с лёгкой улыбкой уточнил полковник.
- Да нет, вы же сами видели, там дело гиблое. - в тон ему ответил я. - Ему тренировки на открытом воздухе нужны, а не в помещениях с людьми.
- Молодец! - засмеялся Громов. - Ладно, давай теперь серьёзно.
Он бросил взгляд на овчарку.
- Линда, а теперь бегом!
Собака сразу же соскочила с бревна и помчалась по широкому кругу.
- Вы всегда с ней так разговариваете? А как же все эти: сидеть, лежать, аппорт?
- Она и официальный язык знает, для выставок он необходим .- улыбнулся Громов наблюдая за бегом овчарки. - Но любит, когда с ней вот так просто, по-человечески говорят.
Я вспомнил свою овчарку. У неё были такие же предпочтения. Может эти собаки слишком умны и им не нравится , когда с ними как с роботами?