Куда едем? спросил Игорь, прервав мои мысли. Он был хмурый и напряженный. Естественно, ведь, по сути, сейчас решалась его судьба.
В больницу, ответила я.
И мы поехали.
Больница встретила нас привычным шумом и специфическими запахами. Я-то уже привыкла, а вот Игорь страдальчески
морщился. Я знаю, что мужчины не просто не любят все эти больничные дела, но часто даже панически боятся, начиная от уколов и всего остального.
Поэтому решительно потащила полностью деморализованного и вяло трепыхающегося Игоря за собой наверх.
Вы куда? строго спросила дежурная медсестра.
К Ивановне, ответила я, она тут с почками. С улицы Комсомольской. Мы проведать.
Что же вы за всё время ни разу её не проведали? попеняла мне немолодая санитарка, её как привезли, так и всё. Даже переодеться не во что
Мне стало стыдно, забегалась и совсем позабыла о старушке. Но, с другой стороны, у неё же есть племянница, как-никак, поэтому я, больше для Игоря, сказала:
Да я соседка её. А у неё племянница есть. В квартире её живёт. Я ведь даже не знала, что Рая её не проведывает
Знаем мы таких племянниц, им лишь бы чужое жильё захапать, проворчала уборщица, которая протирала пол, проходите давайте тудой, неча по помытому.
Ага, надеялась, видно, что старушка быстренько переставится, хохотнула и себе дежурная, Но Ивановна у нас боевая, она ещё всех своих племянниц переживёт
Ага, до седьмого колена, рассмеялась уборщица и шустрее завазюкала шваброй.
И взглянула на Игоря, тот стоял красный, как рак.
Так мы пройдём? спросила я и уточнила, я супчик куриный ей взяла. Ей же можно?
Уже можно, кивнула дежурная, только пусть по чуть-чуть ест, а то с голодухи может вспучить. На казённых харчах совсем она исхудала, бедняга. Нас не больно-то и финансируют, а оно же для выздоравления и молочка хочется, и вкусненького.
Дальше я слушать словоохотливых сотрудниц не стала и потащила Игоря в палату.
В этом помещении находилось человек десять женщин разного возраста и степени тяжести. Некоторые спали, другие лежали и тихо стонали, кто-то стоял у окна и смотрел на деревья в больничном дворе. На ближайшей к нам кровати сидела девушка в очках и читала книжку.
А Ивановна где лежит? тихо спросила я её.
О! Так вы к Ивановне! обрадовалась девушка, как хорошо! А то к ней единственной никто не приходит. Мы тут уже всей палатой её подкармливаем, но ей же и переодеться нужно, и постирать вещи
Так где она? прервала я поток словоизлияний девушки.
Вон, махнула рукой девушка, На крайней койке, лежит.
Я проследила взглядом и увидела соседку-старушку, которая столбиком лежала на кровати и безучастно смотрела в потолок.
Идём, сказала я Игорю, который всё уже понял и не знал, куда деваться, так ему было не по себе.
Да я понял уже, вяло попытался отбиться от меня он, давайте я пойду. Я вас в машине подожду.
Э нет! строго сказала я, вы же после свадьбы планировали жить где? В квартире Ивановны небось? А старушку куда? Вы почему её не проведываете? Это же элементарная
Да я и не знал, пробормотал тот.
Не знал, или не хотел знать? безжалостно отрезала я. Нет уж, пошли.
Но
Не только эта старушка пострадала от Райки, но и я, и двое детей-сирот, которые у меня на руках, безжалостно сказала я, поэтому уж будь добр всё послушать и сделать выводы. У меня, можно сказать, кроме тебя и защиты от неё никакой нету. И у сироток. И у этой несчастной бабушки. Так что пошли!
И я потащила Игоря к Ивановне (сама, кстати, не заметила, когда перешла к нему на «ты»).
Здравствуйте, соседушка! радушно поприветствовала я Ивановну, а мы тут как раз мимо проезжали и решили к вам заглянуть. Как ваше здоровье?
Ой, Любка! всплеснула руками старушка и аж подорвалась с кровати от радости. Куда и исчез её равнодушный тоскливый взгляд.
А мы тут вам супчика принесли, сказала я, выставляя еду на тумбочку. Медсестра сказала, что вам уже можно. Супчик с курочкой. Когда вас выписывают?
Ой, Любушка, запричитала старушка, следя жадным взглядом за баночкой с супом. Они говорят, что скоро уже можно, но надо, чтобы за мной кто-то поухаживал. Я сама себе уколы делать не могу, на глаза слаба стала. И таблетки пить забываю. И стирать, убирать не смогу
Она немного попричитала и сказала:
Ты рассказывай, как дела там у нас, а я пока твой супчик попробую. Я уже так давно такое не ела. У нас же тут кормят сама знаешь как.
Она схватила баночку и принялась так споро мотылять ложкой, что у меня чуть сердце не остановилось от жалости.
Игорь тоже следил за нею со смесью острой жалости и ужаса.
Вы, Ивановна, сильно на еду не налегайте, попыталась отобрать баночку я, но куда там.
Да я и не налегаю, торопливо глотая, сказала старушка и быстренько закинула еще пару ложек в рот.
Нет, Ивановна, вы супчик-то оставьте. Никто его, кроме вас, есть не будет, строго сказала я, а через
часик еще похлебаете.
Угу, печальным взглядом проследила как я закрываю баночку крышкой, Ивановна.
Так вы уж спросите, когда вас выписывают, ладно?
Спрошу, кивнула Ивановна.
Я рассказала ей пару дворовых новостей и на этом мы с Игорем откланялись.
Я вам завтра пирожков принесу. С картошкой, пообещала я.