На лице военного появляется озадаченное выражение. Он окидывает меня равнодушным взглядом, потом смотрит на папу.
Мы? уточняет капитан.
Краем глаза замечаю, что папа хмурится, непроизвольно копирую его действие.
Вы прибыли от полковника Майкла Гранта? вместо ответа спрашивает папа.
Нет, мгновенно отвечает Купер.
И у меня внутри все холодеет от тона, которым было сказано это короткое слово.
Тогда позвольте узнать, кто же вас прислал? папа задает вопрос максимально спокойным тоном, но от меня ему не удается скрыть озабоченность.
Беспокойство и плохое предчувствие заливают меня от макушки до пяток.
Что все это значит?
Это закрытая информация, безэмоционально сообщает капитан Купер. Узнаете все, когда мы доставим вас на место. И, доктор Грант, следующие слова военный произносит с нажимом, только вас.
Сразу после этого ледяная глыба в человеческом обличье коротко смотрит на меня, пытаясь глазами прожечь дыру в моей голове. Отвечаю ему таким же взглядом. Вся робость перед ним исчезает. Сейчас он меня бесит.
Простите, капитан Купер, но без дочери я никуда не поеду, уверенно заявляет папа.
Купер тут же переводит внимание на него, лицо военного маска отрешенности и безразличия.
Тогда мы вынуждены будем применить силу, холодно сообщает он, а приспешники, стоящие у него за спиной, подбираются, словно готовятся броситься в атаку.
Папа серьезно смотрит на меня, вижу в глубине его глаз беспокойство, которое несколько слабее моего собственного. Без дальнейших слов понятно, что эти люди не шутят. Их больше и силы явно неравны. Ну и что делать?
Эмили, чересчур серьезно говорит папа, и мне становится не по себе, похоже, выбора нет. Я должен пойти с ними.
Усиленно моргаю, прогоняя внезапные слезы. Понимаю, папа прав. Но расставаться с ним в такое неспокойное время невероятно страшно.
Зачем вам профессор термоядерной физики? спрашиваю у Купера.
Тот игнорирует вопрос. Вместо этого говорит:
Доктор Грант, прошу следовать за нами.
Могу я взять свои вещи?
Или они мне не понадобятся? сдаваясь, спрашивает папа.
Берите, кивает капитан.
Папа утягивает меня в гостиную, где на диване лежит рюкзак с его вещами.
Оставайся дома, приказывает он, обхватив руками мои плечи, дождись людей дяди Майка, а потом расскажи ему, что произошло. Уверен, Майк найдет способ нам встретиться. Ни в коем случае не покидай дом! Поняла?
Да, киваю, глубоко вдыхая, чтобы прогнать чертову панику, которая грозит свалить меня с ног. Да, я поняла.
Папа обнимает меня напоследок, после чего подхватывает свой рюкзак и уверенно шагает в сторону прихожей. Плетусь следом за ним.
Четверо военных уже надели свои маски, и один из них протягивает такую же папе.
Это обязательно? уточняет он.
Да, говорит Купер.
Папа надевает респиратор и смотрит на меня из-за защитного стекла.
Капитан отступает в сторону, пропуская его вперед. Люди Купера покидают дом первыми, затем папа, военный, оставшийся последним, внимательно смотрит на меня.
Не советую выходить из дома, роняет он, надевает свою маску и покидает пределы нашего жилища, захлопнув при этом дверь прямо у меня перед носом.
Смотрю на деревянную поверхность прямо перед собой, не в силах сдвинуться с места. Развитие событий, где нам с папой придется расстаться, даже мельком не появлялось в моей голове. И сейчас я чувствую себя как никогда беззащитной.
Глава четвертая
Но проходит пять семь десять минут, и ничего не происходит.
Делаю шаг вперед, закрываю дверь на замок и медленно пячусь в сторону гостиной. Захожу в комнату и чувствую невероятное одиночество и непреодолимую тоску в сердце. Не могу найти в себе сил, чтобы просто сесть на диван и покорно ждать, когда люди дяди придут за мной. А что, если они не придут? Я ведь не смогу сидеть здесь вечно.
Единственное решение, которое посещает мой лишенный отдыха мозг, я подожду до завтра. Если через сутки ничего не изменится, тогда я оставлю записку папе, дяде и его людям, а после этого отправлюсь к маме, которая живет в соседнем городе. Очень надеюсь, что с ней все в порядке, и я смогу найти ее. Так я хотя бы буду не одна. Да, мне придется проехать больше сотни километров в одиночку по дорогам, на которых меня наверняка не ждет ничего, кроме опасности. Но сидеть на месте и не делать ничего я не в силах.
Сбрасываю рюкзак с дивана на пол и ложусь на краешек, свернувшись при этом калачиком. Беру телефон с журнального столика, чтобы уже, кажется, в сотый раз попробовать дозвониться до дяди, мамы и Бриттани. Получив предсказуемый результат, долго смотрю на еще один номер, но отбрасываю желание позвонить папе. Он уехал всего минут двадцать назад, что я ему скажу? К тому же это будет невероятно глупо позвонить, чтобы просто услышать его голос. Да и позволит ли Купер, олицетворяющий собой яркий пример ледяного безразличия, вообще ответить на звонок? Кажется, я знаю ответ на этот вопрос.
Прикрываю глаза и незаметно проваливаюсь в беспокойный сон, наполненный слезами и криками, летучими тварями и захваченными людьми, а также кровью и болью. А над всем этим стоит капитан Купер и говорит, что я следующая.