Дождь с грозой всё не прекращался. Олег дня четыре ни на чём не настаивал, понимал, что в такую погоду ни одна птица не летает и не то, что птица, даже у самолётов нелётная погода. Но на следующей неделе, когда небо прояснилось, начал снова психовать: почему он до сих пор продолжает сидеть в этой избушке, почему они никуда не летят? Птица отговаривала его, как могла, и чем ближе подходил день свадьбы, тем ожесточённее он становился. Теперь они каждый день либо не разговаривали, либо скандалили по пустякам.
За день до свадьбы выдался хороший день. Хозяйки не было дома. Олег, не выдержав, набрал с собой питьевой воды, прихватил съестное и отправился в путь, определив по солнцу, куда бы он хотел пойти: на восток или на запад? Потому
что даже примерно не представлял в каком лесу находится. После часа такой ходьбы, он понял, что заблудился. Лес начал его поглощать: он раскладывал перед ним приманки, нашёптывал куда двигаться дальше, предлагал одновременно несколько дорог на выбор и сулил ему нескончаемую вечность.
Олег попытался забраться на высокое дерево, расположенное на возвышенности. Со всех сторон ему открылась сплошная однородная лесная масса. Он начал осознавать, что даже к вечеру не дойдёт до виднеющегося вдали мутного горизонта, за которым этот лес может простираться в десятки раз длиннее. Так же ему представилось, что скорее всего он схватит здесь воспаление лёгких и начнёт медленно умирать, на этой холодной, покрытой мхом и лишайником земле, и его ещё при жизни начнут объедать дикие животные, устраивая разборки между собой за кусок его беспомощного, в прошлом холёного, тела.
Ему захотелось вернуться назад, но вся беда была в том, что он и понятия не имел, в какой стороне находится птичья хижина. За время похода он неоднократно менял курс: с запада на восток, с юга на север Над головой кружили зелёные ели, бесконечные сосны, этим чёртовым хвойным не было конца и края.
Тут он остановился, уставший и измотанный, на небольшой, освещаемой солнцем, поляне, закрыл глаза и перед ним предстал образ его невесты. Олег увидел, как с её гладкой щеки стекают слёзы прямо на бесполезное, раскинутое на кровати, шикарное свадебное платье, как стоят на ушах все их близкие и говорят только об одном. И никто не представляет, где его искать: телефон определяется в какой-нибудь вонючей помойке или у пьяного бомжа, машина по-прежнему мозолит глаза возле дома, камеры ничего не видели, люди ничего не слышали
Вдруг он вздрогнул от внезапного шороха за спиной и открыл глаза, но не успел обернуться, как Птица подхватила его и потащила обратно в свою одиноко стоящую бревенчатую избушку. Он плыл над зелёной массой, пытаясь вспомнить: какой же он, этот страх, как он ощущается? Но от былого страха ничего не осталось, хуже было там, внизу, в дремучем непролазном лесу, в котором волки точно водятся.
Оказавшись во владении Птицы, он снова разозлился: почему она не понесла его к людям, а опять приволокла сюда? Женщина пыталась его успокоить, но её усилия были тщетны. К вечеру он совсем разбушевался, устроив в избе бурную речь, сотрясающую стены:
Вот зачем я тебе нужен? Мало ли ходит людей по лесу? Почему ты выбрала именно меня? Ты хуже, чем эти ублюдки недоделанные! Они бы шлёпнули меня сразу, но ты не-ет ты берёшь измором, чтоб помучить, поиздеваться подольше Мстишь за то, что такой родилась? Да тебе место в зоопарке! Чтобы ты могла там сидеть в вольере, а мимо будут проходить люди и швырять тебе коренья!
Взбесившийся Олег метался по всей избе, подогреваемый собственной злостью. В один момент он нарвался на ведро с орехами.
И достали меня твои орехи! Он долбанул ногой по ведру, и оно просыпалось по полу. Я тебе не белка! Я живой человек!
Хозяйка дремучего леса на протяжении всего этого разлетающегося во все стороны словесного извержения сохраняла молчаливое спокойствие с поразительным хладнокровием. Она напоминала окаменелую статую древнеегипетского фараона. К концу дня постоялец, вымотавшись за этот экстремальный день, завалился спать уставшим и голодным.
На рассвете Птица улетела навстречу восходящему солнцу за горизонт, к верховью извилистой реки. Она приземлилась на берегу за дикими зарослями. Прохладная вода стянула над собой влажный голубоватый, благоухающий смесью запахов речных водорослей и сухой листвы, туман. Птица отклонила в сторону ветки кустов и увидела сидящих вдоль берега рыбаков. Она подвязала широким поясом крылья, чтобы их концы не выглядывали из-под накинутой на плечи огромной шкуры. Меховое одеяние примяло своей тяжестью макушки крыльев, хотя и угадывался небольшой горб, больше похожий на увечье. Женщина мягкой поступью приблизилась сзади к первому попавшемуся рыбаку. Небритый мужик в камуфляжной куртке и резиновых сапогах на вид лет сорока пяти смирно сидел, держа в руках длинную удочку. Он закинул её по новой, и от нырнувшей блесны на поверхности воды расплылись ребристые круги. Неподалёку возле старого кострища лежала стопка дров, приготовленная для розжига.
Эй! нерешительно окликнула его Птица. Тот немного дёрнул головой и, больше никак не реагируя, продолжал сидеть на месте.